Суздаль

Есть в России города, в которых само время течет по-особому. Оно сгущается в тени крепостных валов, замирает в тихих двориках, ложится многоцветным блеском на купола храмов. У таких городов — всегда маленьких, всегда несуетливых, спрятавшихся в сторонке от шумных магистралей современности — есть две отличительные черты.

В смысле историческом это города с прошлым, великим или невеликим, но самостоятельным. Каждый из них «сам с усам», каждый знавал золотые времена и этим по достоинству гордится.

В плане архитектурно-градостроительном каждый из них обилен памятниками, которые ценны не по одиночке, а все вместе, в контексте всего города — с его ветхими заборами, непритязательными деревянными домишками, разбитыми мостовыми, резными наличниками и даже с типовыми домами-коробками советского времени. Тут нужно увидеть не только от-дельные церкви и гражданские постройки, тут нужно окинуть город единым взором, почувствовать его неповторимую душу.

Душа эта росла и развивалась долго, не одно столетие. Периоды расцвета сменялись временами упадка. Архитектура таких городов разновременна, порой простодушна, порой замысловата; в ней сочетаются самые несхожие стили, самые противоположные веяния. Провинциальность подсвечивается столичным лоском, аристократизм подпирается обывательской прагматичностью. И все сливается в одно живое, многоликое и обаятельное целое. Этим они и интересны.

На путешественника, приехавшего сюда впервые, Суздаль производит необычное впечатление: вроде все реально и в то же время — такого не бывает. Городок маленький, разбросанные в живописном беспорядке деревянные домики... И почти все пространство, особенно в центре, заполнено церквами. Главки, главки, главки... Разнообразной формы купола, кресты, белые стены, колокольни, звонницы... Кажется, что, кроме церквей и туристов, в городе ничего и никого нет.

При населении около 10 ООО жителей (число это почти не менялось вот уже несколько столетий) в Суздале и в пяти его монастырях можно насчитать около полусотни старинных храмов. Храмы эти теснятся, окружают путешественника, возносят над ним свои одухотворенные головы, раскрывают ему свои объятия — паперти. Вертикальные фигуры церквей там и сям соединены горизонтальными поясами монастырских стен, а в самом центре города это архитектурное ожерелье скреплено огромной пряжкой — зданием Торговых рядов.

Суздальское градостроительное чудо создавалось более восьми столетий. Самые ранние упоминания о Суздале относятся к рубежу X-XI веков; письменные свидетельства о строительстве первой каменной церкви — к концу XI века. Древнейшая, частично сохранившаяся постройка — собор Рождества Богородицы — датируется 1222-1225 годами. А последние значимые дополнения — Преподобенская колокольня и Торговые ряды — внесены в архитектурный облик города в первой четверти XIX века.

В 1960-х годах Суздаль превратился в город-музей, жемчужину Золотого кольца, объект паломничества туристов. Были проведены большие реставрационные работы. Памятникам древности, подвергавшимся за свою долгую жизнь многочисленным перестройкам, был возвращен первоначальный вид. Городской пейзаж дополнился избушками и церковками, собранными в Музее деревянного зодчества. И Суздаль стал таков, каков он сейчас: немного игрушечный, немного напоминающий художественную декорацию, но обаятельный, стройный, наполненный историческими воспоминаниями.

Окруженный земляными валами, опоясанный излучиной речки Каменки, возвышается собор Рождества Богородицы. На этом месте был заложен первый суздальский храм, Успенский, еще при Владимире Мономахе. Ни он, ни сменивший его собор времен Юрия Долгорукого не сохранились. В 1222 году, в княжение Юрия Всеволодовича, внука Долгорукого, началось возведение шестистолпного трехглавого белокаменного храма, посвященного Богородице, но не Успению Ее, а Рождеству. (Уж не в противовес ли Успенскому собору Владимира? Со стольным градом у Юрия сложились непростые отношения...) Подобно другим памятникам владимиро-суздальского зодчества, Богородице-Рождественский собор был украшен каменной резьбой, аркатурно-колончатым поясом и снабжен притворами с южной, западной и северной сторон. В 1445 году, во время очередной «татарщины», Суздаль горел; от пожарного пламени своды собора растрескались и обрушились. Восстановили собор из руин зодчие Василия III в 1530 году. Низ его до середины остался древний, белокаменный, а верх надстроен кирпичный, увенчанный пятиглавием. Эти пять ярко-синих лукозичных глав, усыпанных золотыми звездами, плывут сейчас над Суздалем, над Каменкой.

Рядом — восьмериковая шатровая колокольня XVII века и Архиерейские палаты. Если Богородице-Рождественский собор обретал свой нынешний вид 300 лет, то этот комплекс зданий — около 200. Самый древний из сохранившихся корпусов был возведен при начале широкомасштабного кирпичного строительства на Руси, в конце XV века; Благовещенская церковь — во времена его расцвета, в XVI столетии. Другие строения и переходы — в эпоху прекрасного заката старомосковского зодчества, в конце века XVII. Тогда же сооружена была и Крестовая палата: огромное помещение 8,5 на 8,5 сажени (338 квадратных метров), перекрытое одним сводом, без дополнительных опор. Крестовая палата — гордость суздальских архиереев: она превосходит по своим размерам одноименную залу Патриаршего дворца Московского кремля.

Идя от Архиерейских палат по улице Кремлевской, попадешь, минуя древние валы, на мощенную булыжником Торговую площадь. Ее широкая панорама образована тремя архитектурными доминантами. Центр — Воскресенская церковь, построенная в 1720 году по старине: белый куб, увенчанный одной главкой на двухъярусном восьмигранном барабане; притвор, крыльцо, приземистая апсида. Вертикаль — незамысловатая колокольня: высокий восьмерик на низеньком четверике, со шпилем. Горизонталь — Торговые ряды, созданные в 1806-1811 годах по всем правилам столичного классицизма: главный фасад расстилается вдоль площади длинной галереей со сдвоенными колоннами; посередине — парадные ворота, украшенные замысловатым фронтоном со шпилем. В этом ансамбле поражает удивительно точное, гармоничное сочетание несочетаемого. Имперский классицизм и провинциальная простота. Тосканские колонны и старомосковское упрямство. Точеные шпили над ширококостными, укорененными в земле постройками.

На северо-восток от Торговой площади ведет главная улица Суздаля, до сих пор носящая непригожее древнему городу имя Ленина. Мимо двухшатровых ворот Ризоположенского монастыря выходим на высокий берег Каменки. Вот Спасо-Евфимиев монастырь, он окружен внушительной кирпичной стеной с орудийными башнями; за стенами громоздятся тяжеловатые главы Преображенского собора XVI века и, как бы окрыляя их приземистость, возносится шатер Успенской церкви.

Отсюда, со стороны надвратной башни, открывается дивный вид: внизу, на другом берегу извилистой Каменки, белоснежный силуэт Покровского монастыря. Спасо-Евфимиев — воин, мужчина. Покровский — девица-краса, Христова невеста.

Этот монастырь — лучшее украшение Суздаля. Главный храм — собор Покрова, построенный в годы прекрасного взлета московской архитектуры, в начале XVI столетия, — светло-гармоничен, воздушен, чист. Трехглавый, четырехстолпный, трехапсидный (классическая форма древнерусского храма), он стоит на высоком подклете, окруженный галереей-аркадой, придающей ему ажурную легкость. Есть в нем царственное благородство. И недаром: в его белых стенах, никогда не знавших росписи, молилась инокиня София, в миру Соломония, первая жена государя Василия Ивановича, насильно постриженная в монахини за бездетность. И другая царственная страдалица, инокиня Елена, в миру Евдокия, наказанная за неведомую вину мужем — царем Петром. В Суздале она встретила своего «утешителя», майора Степана Глебова, — и потом, уже переведенная в Новодевичий монастырь, оплакивала его, казненного лютой казнью, а вместе с ним и сына своего, царевича Алексея, замученного в петербургской темнице.

В 1935 году в подклете Покровского собора было вскрыто древнее захоронение: под каменной плитой — маленький гробик, а в нем — тряпичная кукла в шелковой детской рубашечке. Предполагают, что великая княгиня Соломония так похоронила своего долгожданного, так и не родившегося сына.

Плохо на Руси царицей быть...