Калбак-Таш и Чуйский камень

Чуйский тракт уносит нас все выше, пространство становится все теснее. Из узкого ущелья выскочили на относительный простор. Дорога бежит, вторя изгибам Чуй, чьи воды шумят и поблескивают на солнце где-то справа внизу. На том берегу лиственничная тайга поднимается по склону; этот берег — обрыв, высокотравные луга на каменистой террасе. Над дорогой красновато-ржавые скалы дыбятся, закрывая край неба. Урочище Калбак-Таш.

Тут, между селами Иня и Иодро, на 723-м километре Чуйского тракта, есть скала, у которой нельзя не остановиться. Ровная поверхность камня испещрена древними образами-символами — петроглифами. Изображения зверей, лучников, геометризованные женские фигуры разбросаны повсюду. Их здесь насчитывают около трех тысяч. Время от времени кричим друг другу; «Смотри! По петроглифам идешь!» Изображения не всегда удается заметить сразу. Техника их выбивки — поверхностная, неглубокая; за тысячелетия они заплыли, поросли лишайником, покрылись пустынным загаром. Некоторые становятся заметны только под определенным углом, при определенном освещении.

Вот неожиданно, когда, рискуя свернуть шею, карабкаешься по склону, — на отвесном участке скалы взору является лучник. Странная голова, как шляпка гриба, подогнутые в коленях ноги, огромный лук со стрелой, нацеленной в сторону тех каменных отвесов, на которых пять минут назад мы созерцали быков с круглыми рогами и забавного волкообразного зверя с длинной выразительной мордой. Вот, поднявшись почти на самый верх, мы застываем перед целым панно, кусок которого давно отвалился и рассыпался, но и уцелевшая часть поражает буйством, причудливостью творческой фантазии древних художников. Разнообразные звери разбросаны по бурой гранитной поверхности в кажущемся беспорядке, а посредине — фигура человека, тоже носителя грибообразной головы. На груди его — непонятный прямоугольник, придающий фигуре сходство со старым телевизором на длинных ножках. Сверху на человека падает зверь, загадочный и огромный: то ли медведь, то ли бегемот с разинутой пастью. Фигура зверя изгибается, повинуясь закруглению камня; задние лапы и хвост лежат на горизонтальной, отполированной временем поверхности.

Если залезть туда, то можно найти других зверюшек. Иные фигуры даны в ракурсах, придающих им жизненную динамичность. Вот барс готовится прыгнуть, весь собрался, хвостом бьет; изображен он в три четверти со спины. А вот хищник с огромными острыми когтями, напоминающий кота манула...

Калбак-Таш — как расписные ворота при входе в тридевятое царство.

А если немного дальше проехать, то увидишь и привратника. Его зовут Чуйский камень. Высокая стела, вверху которой выбиты черты лица. Глубоко посаженные глаза, широкий нос, рельефные скулы, плотно сжатый рот. Суровый, величественный лик. На боковой стороне камня можно разглядеть изображение оружия. Такие каменные изваяния оставили древние тюрки, кочевники и воины, создавшие в VI веке нашей эры огромную военную державу — Великий Эль.

Чуйский камень недаром стоит здесь, в узкой части долины, над руслом Чуй. С древних времен Чуя была дорогой, соединяющей Великую степь с воинственной Монголией и богатым Китаем. Охранять этот путь поставлен каменный воин.