Кострома. Ипатьевский монастырь

Здание Ипатьевского монастыря торжественным фасадом обращено к Волге. Белоснежный корпус с надвратной башней — как птица, раскинувшая крылья над берегом. За этими стенами весной 1613 года происходили события, определившие политическое будущее России на три столетия вперед.

Полулегендарный основатель монастыря — татарский мурза Чет, перешедший на службу к московскому князю Ивану Калите и принявший в крещении имя Захария, — жил в XIV веке. К нему возводили свои родословные несколько боярских родов. Представители одного из них — Годуновы — в конце XVI века становятся ктиторами (попечителями) монастыря. В истории России Ипатьевскому монастырю досталась особая роль: с ним связано воцарение двух царских династий. Неудачливые Годуновы продержались на престоле всего семь лет и были сметены Смутой. Итогом же Смуты стало избрание на царство Романовых и 304 года правления их семейства.

Внутри пятиугольника монастырских стен сохранилось старинное здание с большим парадным крыльцом — палаты Годуновых-Романовых. У этого крыльца посланцы Земского собора морозным мартовским днем 1613 года стояли с непокрытыми головами, ожидая ответа на вопрос: быть или не быть государству Российскому?

Месяцем раньше в сожженную, разоренную Москву съехались выборные люди из разных городов и уездов истерзанной многолетней Смутой России. Собор всея земли постановил: звать на царство юного Михаила Романова. Официальным мотивом этого выбора было родство с «природными царями» — с угасшей Московской династией. Михаил приходился двоюродным племянником последнему ее представителю, царю Федору Ивановичу, сыну Ивана Грозного. Но, кроме этого, были и иные, не менее важные мотивы. Отец Михаила, боярин Федор Романов, когда-то рассматривался как претендент на престол, за что впал в немилость при Борисе Годунове и вынужден был, дабы спасти жизнь себе и малолетнему сыну, принять монашество под именем Филарет. Одновременно и боярыня Ксения, его жена, приняла постриг под именем Марфы. В годы Смуты Филарет играл заметную политическую роль, не всегда благовидную, но всегда дальновидную. Ко времени собора он находился в польском плену, что как бы покрывало его прошлые политические грехи.

Сам же Михаил, пятнадцатилетний юноша, слабый, болезненный, ничем не запятнал себя в Смутное время и никогда не стремился к власти — чем выделялся среди других возможных претендентов на престол. Земский собор выбрал его именно по причине его неповинности во всех тех бедствиях, которые много лет губили Русскую землю.

4 марта послы Земского собора прибыли из Москвы в Кострому. Сюда же, под защиту мощных оборонительных стен Ипатьевского монастыря, прибыла инокиня Марфа с сыном Михаилом. На обращение Собора последовал отказ. Послы долго стояли перед крыльцом, не расходясь. Еще несколько раз на их настойчивые просьбы следовало непреклонное «нет». Наконец, после молебна и увещеваний духовенства (настоятель Ипатьевского монастыря Кирилл был среди депутатов), инокиня Марфа ответила: «Тебе, о Богомати Пречистая Богородица, в Твои пречистеи руце, Владычице, чадо свое предаю...»

Такими или иными были ее подлинные слова, но согласие было получено. Через две недели новонареченный царь отправился из Ипатьевского монастыря в Москву.