Жизнь

В ПЕРЕУСТРОЙСТВЕ ДЕРЕВНИ

Число делегаток растет из года в год. В 1926 году было 321 500 делегаток, а в 1928-м - 666 614. в том числе батрачек и сельскохозяйственных работниц 50 000, или 8,4 процента, колхозниц 28 000 или 4,6 процента, остальные — беднячки и середнячки.

Руководящая роль в делегатских собраниях, судя по социальному содержанию их работы, принадлежит беднячкам и батрачкам. Усилив батрацко-бедняцкое влияние в делегатских собраниях, партийные организации должны в значительной мере опираться на них при проведении всех основных политических и хозяйственных кампаний...

Косность широких масс крестьянок еще велика, этим в основном объясняется их боязнь коллективизации. Преодолеть эту косность помогут экскурсии крестьянок, в первую очередь делегаток, в колхозы и совхозы. Необходимо усилить организацию сельскохозяйственных кружков и курсов, увеличить количество женщин на курсах трактористок...

Роль делегатских собраний в деле подготовки женских кадров в деревне имеет решающее значение. Практическая работа, которую ведут делегатки в различных областях общественной деятельности, является той школой, в которой готовятся организаторы новой деревни. В нынешнем году к практической работе было привлечено около 300 000 делегаток, из них выдвинуто на выборную и административную работу около 40 тысяч...

ДОКОПАЛИСЬ-ТАКИ ДО ОТВЕТА!

... Когда подошла сплошная коллективизация, Горбики шли впереди всех, сами агитировали за колхозы, и в общем колхозе Горбик Михаил стал сразу полеводом. А кто такой Горбик Михаил? Кулак. Но этого мало. Он белый палач. Но вот, поди, ж ты: взял массу снова в свои руки. И как взял? Не криком уже, не руганью, не испугом. Нет. Направо и налево подкупал он бедноту. Я женорганизатор, активистка, собираю актив, толкую: «Да что ж вы, люди добрые, забыли, кто такие Горбики?» А мне в ответ одно: «Ду-у-ура! Без Горбиков мы бы колхоза не имели, пропадали бы в батраках». Станица наша славилась как тихая, никакой борьбы, никаких кулаков, ничего не было видно.

Год назад провели было разукрупнение колхозов в нашей станице. На нашем участке выделился новый колхоз «Красный Донбасс». И в правление были выбраны больше батраки, выбрана была и я, а из Горбиков и их компании никто е правление не попал. И думала я, что это, наконец, наша первая победа. Да обвели нас враги вокруг пальца. В правление они не попали, а как-то вышло так, что Горбик Михаил устроился бригадиром. Горбик Лев — счетоводом колхоза, Горбик Порфирий — зав. свиной фермой... И когда подошли хлебозаготовки, тут только поняли мы, как компания эта всех нас окрутила. Я была председателем комсода 4-го участка, и в этот участок входила половина колхоза с бригадой Горбика Михаила. И когда я стала проверять, куда девался хлеб, что мы ничего государству не сдаем, я докопалась-таки до ответа. Вся эта компания дала сигнал: воруй и прячь, закапывай хлеб в ямы.

Тогда я — дело было в ноябре — потребовала созвать общее собрание, рассказала на собрании все, как есть, и мы тут же постановили выгнать Горбиков и всю их шатию из колхоза. Михаил Горбик в ту же ночь исчез из станицы. Увидели колхозницы, что сила уже в наших руках, надо быть только смелее. Мужчины все сопят и оглядываются, а женщины пошли в бой. 32 колхозницы, разбившись на группы, ходили в тот же день по колхозу требовать назад раскраденный хлеб. Стали быстро открываться ямы...

После изгнания из колхоза Горбиков стала я председателем колхоза. Только ненадолго. Бандиты решили осуществить свою неоднократную угрозу. Возвращалась домой. Хата моя — на самом краю станицы, третья от степи. И вот, подходя к дому, я слышу страшный крик младшей дочери (ей 11 лет). Я нашла девочек своих связанными, и все, что только можно было унести, все было начисто пограблено. Я понимала, что если я струшу, если я примусь по бабьи горевать — тот подъем, особенно среди женщин, которого я в неравной борьбе добилась, угаснет сразу же, сойдет на нет. И я, пересиливая свои страдания и зная, что этим дело, вероятно, не кончится, продолжала работу, как ни в чем не бывало.

И вот в ночь на 19 января я спала дома и вдруг проснулась от возни возле входной двери в хату. После первого покушения я заготовила острый топор и теперь, выйдя с ним в сени, спросила:

— Кто там?

Кто-то стал рвать двери с большой яростью. Тогда я пригрозила, что все равно первому же, кто влезет, я снесу голову: Не знаю, сколько времени я так простояла в сенях, продрогла страшно, зашла в хату. Проснулась от взбалмошного крика курей. И заглянув в окошко, увидела двор свой в огне. Разбудила детей, и мы бросились спасаться, но двери оказались прочно подпертыми. Выскочить через окошко я не решалась, так как думала, что у окна кто-нибудь нас подстерегает. И только после того, когда прогорели двери во двор, когда вся хата заполнилась дымом, мы выбежала через прогоревшую дверь...

А наутро на стволе дерева, что стоит возле хаты, нашли приколотую записку. В ней бандиты, подпалившие дом, мечтали о том часе, когда удастся им меня живую на кол посадить.

А я все продолжала работать, продолжала готовить к весне семена и все больше подбадривала свой актив. И бандиты, видимо, решили, доконать меня. В ночь на 30 января, когда я возвращалась домой из правления колхоза уже на новую квартиру, у порога хаты меня встретили двое мужчин с подвязанными бородами и ударом по голове свалили с ног, затем втащили меня в сени, накинув петлю на шею, затянули ее так, что я потеряла сознание. Удушить им меня все же не удалось: кто-то, видимо, им помешал. В больнице пролежала я две недели, и так жаль, так жаль, что не смогла из-за этого попасть в Москву на съезд колхозников.

ПИСЬМО СЫНУ

Ганна Кошева, шестидесятичетырехлетняя звеньевая из колхоза «Червоный гигант» на Киевщине, в этом году добилась максимального на Украине урожая свеклы — 630 центнеров с гектара. В числе других «пятисотниц» она была на Октябрьских праздниках в Москве. По дороге в поезде написала своему сыну, студенту четвертого курса Кон-Колодежанского зоотехникума В. П. Кошеву письмо:

«Дорогой, сын Василий Петрович! Передает тебе привет с дороги твоя мать, а также шлет тебе батько заочно привет, а также брат Павло. Дома все живы и здоровы. Ты знаешь нашего секретаря района Черного. Так он вырядил меня до Москвы. Все за то, что я дала на своей ланке 630 центнеров. Сам Черный приехал за мной из района на легковой машине. Был в квартире, осмотрел ее и ничего плохого не сказал. Так что, видишь, твоя старая мать, хоть все время в поле работала, а за квартирой, как ты напоминал, тоже доглядала и все в чистоте содержала.

Сын дорогой! Кабы ты знал, сколько трудов положила я. вся моя ланка, и Потиха Ганна, и Кириленко София, и Потиха Приська, и Гоменюк Соломия на эту свеклу. Правление наше, договорившись с хатой-лабораторией, выделило нас, старух-жинок. на ланку и дало поручение достигнуть урожая не меньше, чем молодая Демченко... И когда взялись мы за работу, чего только не делали: два раза шаровку делали, два раза прорывку и два раза проверку, и потом еще четыре раза рыхлили. И когда засуха наступила, так мы четыре раза свеклу поливали из леек. Не совру — тысячи ведер вылили на нашу свеклу-красулю. И мотылька ловили. Словом, трудов не перечесть.

А теперь я сама еду в Москву. Я одна ото всего района еду, такая мне честь выпала, что за всю жизнь не знала такой радости.

Сколько, сынок, твоя мать с батьком маялись по экономиям! 12 душ детей у меня было, а только вот вас двое с Павлом осталось, а остальные померли от голода, вот тогда, когда у помещика Огнивского работали.

А ты помнишь, как в 1928 году, когда в нашем селе только 15 дворов согласились работать дружно, я в колхоз вступила? И всего было только 110 гектаров земли. А теперь в нашем колхозе 456 дворов. 1850 гектаров, и земля аж гудит от нашего доброго колхозного лада.

Дорогой сын, порадуйся за свою старуху-мать. которая удостоилась такой чести, что ее в Москву везут, а в дороге доставщики ухаживают за нами как за родными. Кланяюсь тебе и обещаюсь все подробно описывать, что будет в Москве со мной. Учись, сынок, добре, когда кончишь, пользу нашей власти дашь.

МИЛЛИАРД РУБЛЕЙ МНОГОДЕТНЫМ МАТЕРЯМ

В прошлом году в бюджете Советского Союза появилась новая расходная статья — государственные пособия многодетным матерям. В 1937 году этот расход достигнет одного миллиарда рублей. Эта цифра — одно из ярких свидетельств социалистического характера наших финансов, яркий показатель того, куда идут народные деньги. Около 300 тысяч матерей получают сейчас государственное пособие на многодетность. Сотни миллионов рублей выплачены уже семьям людей, для которых до Великой пролетарской революции рождение ребенка было несчастьем, так как обрекало его на нищую, полуголодную жизнь.

Чувство безграничной благодарности партии и правительству волнует счастливую мать. Крестьянка Курмашева из Мари-Турекского района Марийской АССР получила 4, тысячи рублей и пишет товарищу Молотову, как она израсходовала деньги: 588 рублей на платьица для малышей, 150 рублей на швейную машину, 600 рублей на корову. 20 рублей на мед для детей, 9 рублей — на газеты, затем на учебники детям, на кино и т. д.