Военной музыки оркестр

Под крепостными стенами маленького эстонского городка Хаапсалу проходил фестиваль оркестров ветеранов войны. Мальчишками и девчонками были они тогда, эти оркестранты, но их сегодняшние выступления, как и их взрослая жизнь, начинались с грозных и торжественных звуков песни, мгновенно ставшей народной: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой...

Может быть, вы помните потрясающий эпизод из фильма «Мы из Кронштадта». Отстаивает только что родившуюся Советскую республику отряд балтийских моряков. Идет многодневный бой, лавинами накатывают враги. Играет полковой военной музыки оркестр. Пока жива музыка революции — жив отряд. Но ряды музыкантов редеют так же быстро, как и ряды бойцов. Смолкли, выбыв навсегда, медные, затихли ударные. После очередного огненного шквала секундная тишина. Погиб оркестр, погасла музыка. Но нет, остается один трубач — и он трубит победу!..

Лето над тихой и влажной Эстонией, лето по всей стране. Музыканты неторопливо и грузно поднимаются на сцену.

Война заказывала музыку. Это были марши. Марш-бросок и музыкальный марш неотделимы.

Эти марши и звучали сейчас под стенами крепости, которая видела и псов-рыцарей и «псов двадцатого века».

Марш — всегда мобилизация. Лирическое «я» не может жить в марше, как в интимном признании нет места слову «мы». Марш взывает к людям, ставшим колонной солдат. Другие слова, другая музыка.

Другие слова? Аада Нурме взмахнула дирижерской палочкой, и грянул марш. Однако песня эта была известна задолго до войны, и тогда она не была маршем. И с ней не связывали самое грозное оружие второй мировой войны. Это была песня о любви и верности.

И все в ней было сугубо мирным и неотличимым от счастья: «Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой...»

Необыкновенно молодой, юной «Катюше» скоро исполнится пятьдесят лет. Она жила мирной, своей, любовной жизнью до войны, повоевала в маршевых ротах и снова вернулась в яблоневые сады над крутым безоблачным берегом.

Когда штурмовики Гитлера готовились к захвату власти, они сочинили «Хорста Весселя», песню о реально существовавшем подонке и сутенере, убитом в пьяной драке. Другого персонажа фашисты не нашли, чтобы героизировать его в песне. Из «Хорста Весселя» был сделан и гимн и марш.

У России была «Катюша»:

«Пусть он землю бережет родную, а любовь Катюша сбережет».

Конечно, писались песни и средненькие, и вовсе бесталанные, и даже вздорные, но что же отобрала память, что оставила? «Катюшу», «Синенький скромный платочек», «На солнечной поляночке, дугою выгнув бровь, парнишка на тальяночке играет про любовь...». Да с этими песнями не в бой идти, а на свадьбу! А они воевали — о, как великолепно, как незаменимо воевали эти песни!

Может, случайность выпала на долю «Катюши»?

Мальчиком писал Михаил Исаковский письма за солдаток первой мировой войны и читал неграмотным вдовам похоронки. Через много-много лет он напишет самую пронзительную песню, посвященную безымянному герою второй мировой,— «Враги сожгли родную хату». Но ведь это его родную Глотовку дотла сожгли фашисты. Четырнадцатилетним подростком он был на летней работе в поле, когда началась первая мировая. И это его односельчане пели старую народную песню: «Выходила Саша За новы ворота, Простояла Саша с милым до полночи. Говорила Саша Потайные речи: «Куда, милый, едешь, Куда уезжаешь? На кого ж ты, милый, Сашу покидаешь?..» Разве Саша не была старшей сестрой еще не рожденной Катюши? Это его, Михаила Исаковского, чуть не расстреляли в Новочеркасске белогвардейцы. Это у него один из братьев воевал в первую мировую, а другой погиб в Великую Отечественную. Как сказал другой поэт и фронтовик: «И это всё в меня запало И лишь потом во мне очнулось!..»

Запало и очнулось. И в «Катюше» жила не только гордость, но и тревога; и тревога очнулась, когда пришла военная пора, и песня стала маршем.

Помните фильм «Белорусский вокзал»? Актриса Нина Ургант поет прекрасную песню Булата Окуджавы: «А нам с тобой нужна одна победа, Одна на всех, Мы за ценой не постоим...» Вокруг женщины сидят стареющие мужчины — боевые ее друзья — и плачут, не скрывая, не стесняясь, слез. Песня-воспоминание, песня-отблеск. Но под нее же, ставшую маршем, проходят войска военного парада. «Горит и плавится планета, над нашей Родиною дым...»

Играют военной музыки оркестры. И сквозь медь и ударные доносится:

• «Расцветали яблони и груши,
• Поплыли туманы над рекой...»