Торговля на рынке

На ферганский рынок нас привело письмо: «На базаре торгуют сельские школьники, учащиеся ПТУ. Им беспрепятственно предоставляются весы и места за прилавками даже в часы, когда идут занятия».

Мы пришли на рынок, едва рассвело. Открывались закусочные, чайные, овощные магазины. Чуть позже стали подъезжать автомобили, мотоциклы, повозки. Зашумел, загудел базар. И вот сквозь людской гомон пробился звонкий детский голос:

• Заходи, народ.
• Как в свой огород!
• Половина фруктов — сахар.
• Половина фруктов — мед.

Вот они — школьники: стоят за прилавками юные смуглолицые красавицы в форменных платьях, пареньки в школьных костюмчиках. Дети «делают деньги». Иные торгуются — заносчиво, грубо. «Дорого? Не бери!» — отворачивается от пожилой покупательницы девчоночка лет двенадцати, «хозяйка» целой кипы укропа. Подросток, перед которым горой высятся яблоки, режет: «Мой товар — моя ц цена».

Но так обстоит дело не только в Фергане. С таким положением мы встретились и во многих городах соседнего Таджикистана.

В Типовых правилах торговли на колхозных рынках, действующих на всей территории нашей страны с 1978 года, сказано: «Лицам, не достигшим пятнадцатилетнего возраста, торговать на рынке товарами и сельскохозяйственными продуктами запрещается».

Нарушаются они, как мы видим, открытую. В чем дело? Может, устарели правила? Или излишне жестки?

В управлении рынками города Душанбе нам объяснили: взрослые заняты, а продукты быстро портятся... Получается, что дети, торгующие на рынке,— чуть ли не единственная возможность спасти от порчи излишки овощей и фруктов, полученных на личных приусадебных участках. Поддержали эту точку зрения и в Министерстве просвещения Таджикской ССР. Там сказали, что это своего рода «местная традиция», что дети таким образом помогают взрослым и приучаются к труду. Под конец, правда, посоветовали обратиться по этому вопросу... в милицию.

Мы совету последовали. Заместитель министра внутренних дел Таджикской ССР М. Д. Джонов не хуже других понимал, как дороги рабочие руки в хлопковую страду и как нужны городу сельхозпродукты. Но он предложил посмотреть на это дело с другой стороны: стихия рынка влияет на ребят, и чаще всего весьма скверно. Да детей нужно приучать к труду, да, они должны быть помощниками отцам и матерям, да, не следует создавать им тепличной обстановки, пусть привыкают к реальной, нелегкой подчас жизни. Но при торговле на рынке слишком велика для детей возможность заразиться бациллой делячества и стяжательства. Искушений, как в старину говорили, много там, где деньги. Взрослые и то не всегда могут эти соблазны преодолеть, а что ж говорить о детях. Нас знакомили с результатами социологических исследований: оказывается, дети, торгующие на рынках, часто начинают копить деньги на модные наряды, магнитофоны и даже... на калым! Называли десятки имен мальчишек и девчонок, попавших в дурные компании вот тут на рынке, и с большим трудом вернувшихся к нормальной жизни. Беспокоясь о том, что могут испариться продукты, родители подчас портят своих детей.

Но может, специфика работы милиции сводит ее с заведомо криминальными ситуациями? Может, на большинство детей атмосфера рынка, не оказывает отрицательного воздействия? Вот мнение учительницы из Узбекистана Фатимы Якубовой: «У меня было шестеро таких ребят. В классном журнале против их фамилий пестрели записи: «прогулял», «ушла с урока». Учились они все хуже и хуже, стали дерзкими, развязными, эгоистичными. Считали себя выше других: они, видите ли, «делают деньги». Рынок приучает детей ценить именно деньги, а не труд». Стремление взять побольше, используя рыночную конъюнктуру,— шаг к неуважительному отношению к труду, а значит, к человеку, искажение жизненных ценностей. Итак, теряется уважение к труду — сначала к чужому. Потом...

Судья Фасият Назарова, тоже из Узбекистана: «Если бы дело ограничивалось только пропусками занятий и неуспеваемостью! Недавно мы слушали дело Нумонжона А. Все у него было хорошо до шестого класса, пока мать не стала посылать его на рынок. Через, год парень бросил школу, потом прибился к дурной компании, приучился к вину. Понадобились деньги — стал утаивать часть базарной выручки, затем воровать. На скамью подсудимых попал за грабеж!»

Крайний случай? Конечно. Но он заставляет задуматься...

Студенты Бухарского пединститута проследили судьбы ребят, которые в свое время были зарегистрированы в опорных пунктах милиции на рынках. Едва ли не половина их стали алкоголиками, многие имеют судимости, слывут бездельниками,

хулиганами. Вопрос этот настолько серьезен, что рассматривался на республиканском совещании комсомольского актива Узбекистана, в работе которого участвовали представители МВД республики. Пришли к единодушному решению: нужно использовать все средства, чтобы не допускать детей за рыночные прилавки. Решительнее стали вмешиваться в это дело комсомольские оперативные отряды, была организована разъяснительная работа в школах и ПТУ, среди родителей, подключились газеты, радио, телевидение.

Но... Мы беседовали с папами и мамами ребят, которых встретили на рынке. Многие сокрушаются, что им «не повезло с детьми», однако смотрят на то, что ребята стоят за прилавками, как на своего рода «профориентацию», как на средство приучить сыновей и дочерей к самостоятельности.

В этой позиции — корень проблемы. Странно: за детей, за их неокрепшие, несформировавшиеся души сражаются милиционеры, педагоги, судьи, комсомольские организации, журналисты — и против кого? Против родителей! Против тех, кто любит этих детей больше, чем себя. В чем причина столь парадоксального «противостояния»? Видимо, в том, что родители видят одного или нескольких ребят, а общественность и милиция — сотни.

Разумеется, в самой по себе торговле укропом, яблоками, изюмом, которые выращивали и отцы и дети, нет ни беды, ни позора. Торговля — труд, нужный и нелегкий. Снобистски обывательское отношение к этой работе столь же вредно и отвратительно, как высокомерие по отношению к труду свиновода, слесаря-сантехника, уборщицы, санитарки, полевода. Дальновидно и разумно поступают, например, в Латвии, приучая всех детей начиная с шестого класса работать в торговле, в сфере обслуживания. Ребята торгуют здесь во время летних каникул мороженым — их желтые форменные жилеты известны в той же Риге каждому.

Но это — совсем другое дело. Здесь твердые цены и устранены условия, вырабатывающие стремление к наживе. Здесь нет азарта, особенно вредного для детей, который царит на базаре, где еще и спекулируют, и торгуются, и обманывают — не все, не всегда, но ведь есть же это.

Я бы вот с чем это все сравнила. Известно, что нельзя содержать детей слишком стерильно: им тогда все бациллы особенно опасны. Медицина признает, что когда-то надо перестать кипятить детское белье и посуду: пусть малыш привыкает к обычной жизни. Но ведь это не значит, что его можно тащить в инфекционное отделение больницы! То же и в сфере духовной, нравственной. Есть книги и кино, которые детям до того, как они повзрослеют, читать и смотреть рано. Есть и виды труда, которыми можно заниматься, лишь имея за плечами некий жизненный и нравственный опыт. Пожалеть надо ребят, поберечь.

Сопоставим: посылая сына или дочь за прилавок, выигрывают родители рубли, ну еще и время. А рискуют ребенком!