Родная кровь

Вдохновенный и самоотверженный труд М. С, Демченко, М. В. Гнатенко и других стахановцев вот уже полвека — образец для коммунистов, для каждого советского человека. Их пример нужен нам и сейчас, когда партия проводит линию на повышение ответственности каждого работника за порученное дело, усиление требовательности к себе и товарищам. «Коммунист оценивается по его поступкам и делам.

Других критериев нет и быть не может...

Все больше возрастает значение таких деловых качеств, как компетентность, чувство нового, инициатива... способность не терять из виду политический смысл хозяйствования»,— подчеркнуто на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС.

Только руки и яростный азарт

На этот раз она приехала в Староселье по своим делам. Сажать картошку. Своя с покупной не сравнится. И потом: не возиться в земле, не чувствовать ее пальцами, не дышать ее запахами для Марии Софроновны невозможно, хоть давно живет в Киеве горожанкой.

Она идет по селу, со всеми раскланивается, перешучивается:

— Здоров будь, дед Иван!

— Будь здорова, черноброва!

Ее имя есть в любом учебнике истории. Пятьдесят лет назад это имя повторяли со всех трибун. Оно значилось на тысячах конвертов: Мария Демченко переписывалась со всей страной, со всеми женщинами, которые хотели работать так, как она. «Крестьянка» писала о Демченко, о тех, кто шел за ней и рядом с ней, в каждом номере печатала их фотографии. И чем-то похожа юная Мария — улыбчивая, белозубая, ясноглазая — на Юрия Гагарина.

Величием веет от старых документов и фотографий. Но, если стереть «хрестоматийный глянец», кем она была? Дочка бедняка в бедном селе. Здесь в 35-м радио еще не видели. Когда Мария привезла из Москвы патефон, бабушка велела нести его из хаты:

— Та, мабуть, там чорты в коробци сидят!

На книгу «Как закалялась сталь» знаменитая Мария, уже сидевшая в президиуме рядом с членами правительства, встала в очередь в своем селе сорок пятой.

Сказала ей об этой книге подруга (а в работе соперница) Марина Гнатенко, тоже ставшая знаменитой в те годы. В парадной ситцевой кофточке и роскошной черной сатиновой юбке поехала Мария на второй съезд колхозников-ударников (ее звено тогда собрало по 469 центнеров свеклы с гектара), а мама ей говорит:

— Ты ж возьми больше хлеба с собой, может, еще, кто есть захочет…

На съезде Мария пообещала собрать по 500 центнеров свеклы с гектара. И взяли они по 523, звено Гнатенко — чуть меньше. А в среднем на Украине собирали тогда свеклы 80 —120 центнеров с гектара. Вот так вошли они в зенит славы, в историю, в стахановское движение.

Были же у них только руки. И яростный азарт соревнования. Еще неизвестно, сделала бы Мария такой рывок или нет, если бы Марина не наступала на пятки. И стала или не стала бы ученым-свекловодом Герой Социалистического Труда Марина Васильевна Гнатенко, если бы не взяла разгон в 35-м, страстно мечтая догнать и перегнать землячку.

Звено Демченко — это Ярина Ткаченко, Ефросинья Савченко и сестра Домаха. Четверо.

Всю зиму они собирали по хатам золу. От соломы не годилась, только дровяная. Куриный помет собирали тоже. Потом сообразили: по чердакам, по голубятням можно пособирать. В заморозки грели делянку кострами по ночам. В засуху — сто дней без дождя — таскали воду с речки, 15 тысяч ведер вылили на свою свеклу, ходили «с поливалкой по-над рядочками».

С вредителями — долгоносиками, совками, блохами, медведками — тоже боролись «врукопашную». Долгоносика обирали. Медведку вылавливали (400 штук — этого они не забудут). Совку «заманивали» на погибель корытцами с бродящей патокой, мотылька — кострами.

Началась уборка — семнадцать дней не уходили с поля.

— Я тогда устала морально,— скажет потом Мария Софроновна. И давайте представим то чувство ответственности, то старание, если после немыслимой работы говорит она о моральном (а не физическом) утомлении.

Простые и вечные истины были открыты: старайся в работе, как стараешься, выхаживая ребенка, трудись не до тех пор, пока устанешь, а пока дело не закончишь не отчаивайся — и победишь не только природу, что «против тебя становится», а и бедность, и отсталость деревенскую.

Они рванулись вперед, за ними — другие. И изменилось представление о том, что может дать эта земля. Многие потом повторили рекорд Демченко. Возросли средние урожаи. Той же свеклы брали по 200 центнеров с гектара уже в 1936 году.

Потом Мария окончила институт, вырастила двух сыновей, нехотя вышла на пенсию. И вот идет по селу молодая бабушка трех внучек. От центра идет, где на холме скоро поставят монумент им. стахановкам, первым пятисотницам. И в бронзе отольют черты Марии Демченко, Марины Гнатенко. Идет она мимо дома, что ей тогда колхоз построил у порога — черный гранит с их, Марии и Марины, именами, и дерево грецкого ореха, которое Мария Софроновна посадила полвека назад. Мимо кладбища идет она — здесь, под соснами, отец и мать ее, деды и бабушки. К сестре идет Мария Софроновна, к Домахе Софроновне. и в хозяйственной сумке у нее всякая снедь. Завтра подруги придут помогать ей картошку сажать, надо им праздник сделать.

Полмира она объездила и всю страну, но так хорошо как в Староселье. ей нигде не бывает.