Не бояться!

— Теперь ферму будем переводить на подряд,— опыт механизаторов, пусть и требующий поправок, позволяет секретарю парткома говорить уже о следующем шаге в улучшении организации труда.

Но ферму к этому шагу еще тоже надо было подвести. Год назад о подрядной работе здесь и говорить было нечего. Разве что мечтать. В мыслях виделась двухсменка. Но доярок едва хватало и на односменную работу. Известный многим заколдованный круг: без свежих сил не поднять продуктивности ферм, не организовать работу так чтобы она не «держала» в коровнике с раннего утра до позднего вечера. А молодежь пойдет на ферму, если будет восьмичасовой рабочий день, если рядом окажутся сверстники...

У Гали Пидпалько в аттестате была только одна четверка, почти отличница. Когда она сказала, что пойдет в доярки ее семья была в панике.

Недавно о Гале с уважением и благодарностью опять говорили на колхозном партийном собрании, хотя сейчас она студентка колхозная стипендиатка (а всего их в хозяйстве 11). Галя, как Демченко и Гнатенко. угадала закономерности своего времени. Галю хвалили за сознательность. Но ведь это слово от слова "Знание». Галя была умница и отличница. В самом деле: хозяйство крепкое, дело знакомое, да еще ходят за ними, девчонками, уважаемые люди, уговаривают. Почему, собственно, не согласиться?

Примерно тогда же, но своими путями, успев поработать, сменили матерей-доярок Нина Лысенко, Наташа Иванова

На двухсменку все равно переводили ферму с трудом, доярок для этого не хватало. Бывший председатель колхоза пытался не взывать к сознанию, а на сознание давить: предложил переквалифицироваться в доярки лучшим огородницам, садоводам, полеводам, причем категорически. Те отказались...

На эту горячую ситуацию и попали новый председатель колхоза и новый секретарь парткома. Они созвали на ферме общее собрание, но в первый раз на него пришло 5 человек из пятидесяти. Тогда стали беседовать с каждой дояркой, возить их в другие хозяйства, где уже была двухсменка. И было еще одно собрание. Оно проголосовало за двухсменку. Постановило: «Не бояться!»

Конечно, сработали и дополнительные стимулы материального поощрения. Но ни к Нине Лысенко, ни к Наташе Ивановой, ни к ее сестре Лиде это, пожалуй, не относится: стимулы предполагают увеличение пенсии дояркам за счет хозяйства, а Нине и ее подругам об этом можно не думать еще лет тридцать.

А уж тем более смешно думать о пенсии восемнадцатилетним Наташе Цимбал и Люде Каракай. Они на ферме недавно, и на то у каждой свои причины. Наташа Цимбал выучилась на обувщика и. может быть, осталась бы на фабрике в Кременчуге, если бы там шили женскую обувь. Интерес к модным туфелькам Наташа по молодости лет приняла за интерес к профессии.

Люда Каракай тоже работала в городе. Но вот приехала в отпуск, «а село такое красивое».

— Надоело от батьки сумки возить, бегут на семейное — секретарю парткома уже легко шутить.

Уехали эти девочки из Староселья случайно. Но не случайно вернулись. И Люда и Наташа с детства были приучены к ферме, в школе сюда на практику ходили, у одной мать, у другой тетя всю жизнь были доярками. То, что несколько лет назад уводило из села: «Хватит, что мать всю жизнь возилась с коровами» — теперь привлекло: «И мать всю жизнь на ферме. И я с пяти лет к ней бегала». Потому что был сделан рывок: добились первых результатов, и были созданы новые условия труда. Словом, получилось все так как и думала Галя Пидпалько: важно показать. чтоб другие поняли — работа не хуже всякой другой. Но те, кто это раньше понял, они и достигли большего. Нина Лысенко — лучшая молодая доярка района, у нее в группе почти все коровы сейчас племенные, после первого отела давали в день по 25 килограммов молока.

— То ли еще будет! — напевает Нина, собираясь после смены домой. Группу примет Алексей, муж Нины. А мать ее, чьих коров «унаследовал» семейный экипаж Лысенко, нянчит троих внучат.