Средоточие миров. Курганы урочища Пазырык

Он прячется, сей царственный лог, среди поросших роскошными лиственницами сопок и распадков. Найти его нелегко, хотя находится он вблизи селения Балыктуюль в верховьях реки Улаган.

Проехав Балыктуюль — большое, многолюдное село, — мы сбились с пути и долго колесили бы по увалам, если бы не повстречали женщин, возвращавшихся из тайги с лукошками ягод; они наставили нас на путь истинный: «Вернуться вам надо в деревню, доедете до развилки. А там налево, через речку».

Свернув в указанном направлении, поднявшись на укрытый пресветлыми лиственницами пригорок, мы вдруг увидели то, ради чего ехали сюда. Внизу, на пестрой зелени, темнел отвалом камней первый курган. Вот он, Пазырык.

В 1920-1940-х годах здесь была обнаружена и раскопана группа больших каменных курганов скифской эпохи. Богатые погребения оказались заключены в мерзлотных линзах, в глыбах льда. В этой мерзлоте сохранились чудесные изделия из дерева, кожи, тканей и войлока и, что особенно необычно, мумифицированные и татуированные останки вождей. С этого открытия началось переосмысление древней истории Центральной Азии и скифского мира, а вещи из этих курганов и останки их владельцев поселились в залах Эрмитажа. Пазырыкская экспозиция известна всему миру. Теперь мы стоим на пороге посмертных жилищ древнеалтайских царей.

Особенное какое-то место. Поляна, закрытая с трех сторон круглоголовыми холмами, спускается уступами на юго-запад, в ту сторону, куда ввечеру солнце уходит, прячась за далекие снежные горы Курайского хребта. Там — бесконечные прозрачные дали. Сочетание огромного пространства и камерной, задумчивой уютности. В траве вокруг — россыпи земляники. Уже на ущербе июль, но здесь, высоко в горах, природа не торопится и ягоды созревают на полмесяца позже, чем там, внизу.

На сочной зелени альпийского луга — каменные курганы. Четыре больших и несколько малых двумя цепочками возлежат в верхней части поляны. Один — отшельник и изгой — ниже, там, где луга скатываются к затаеженным распадкам. Он сверху почти не виден, разве что с высоты самого большого из верхних курганов. Он хранил в себе, в оледеневшем сердце, сказочное великолепие исчезнувшего мира. Роскошные одежды, многоцветные ковры, причудливые украшения, погребальная царская колесница...

...Владыка умер, его подготовили к погребению. Вынули внутренности и мозг, набили татуированное тело травами, наполнили смолами. Одели в погребальные одежды и посадили на высокий трон, укрепленный на колеснице. В шапке, украшенной золотыми оленями, в ризах, расшитых золотом и разноцветной кожей, сидел он, величественный и немой, пока возили его по стойбищам, пока совершались прощальные тризны и жертвоприношения. А потом ушел спать в подземное жилище, рядом с которым стоим мы сейчас.

Странное чувство охватывает здесь: как будто сходит с неба столб света, пронзающий и землю, и душу человеческую, соединяющий небесный мир с земным, нашим, и с подземным миром мертвых.

С курганной насыпи видна глубокая воронка раскопа. На ее дне меж камней разбросаны куски бревен — фрагменты погребального сруба. Одно из бревен уходит в черную дыру там, в камнях и в земле. Дыра заплыла зеленой мутноватой водой. Это похоже на люк затонувшего корабля. Вход в иной мир.