Шушенское

Усинский тракт, пробившись меж предгорных холмов, скатывается вниз, к реке Обь. За мостом поворот и указатель в виде летящей стрелы: «Шушенское». Небольшой райцентр Красноярского края знаменит своим ссыльным и своим музеем. О ссыльном Владимире Ульянове уже стали забывать. А музей-заповедник «Шушенское» живет новой, творческой, радостной жизнью.

Это, наверное, единственный историко-этнографический музей, в котором подлинны не только экспонаты, но само пространство. Хочется перевести часы на столетие назад; и воздух не тот, что за оградой: тихий, благолепный, старинный. У излучины реки Шушь, притока Оби, стоит крепкое сибирское село: избы, заборы, мостки, дом волостного правления, острог и даже питейное заведение. 29 усадеб, 202 постройки. Все стоит, как стояло сто лет назад. Полуметровой толщины лиственничные бревна, пригнанные и обтесанные, не прогнили, не пошатнулись. Во дворах плуги, сани, телеги; в домах самовары, глиняные миски и чашки кузнецовского фарфора, фотографии в рамочках на стенах, абажуры на керосиновых лампах, фикус в кадке... Все (кроме разве что фикуса) подлинное, того времени, когда здесь жил политический ссыльный Ульянов с женой и тещей. Даже бутыли и штофы за стойкой кабака, должно быть, те самые, из которых наливали Ильичу, если он, конечно, заглядывал в это заведение.

Ильич оставил здесь по себе хорошую память: жил чисто, трезво, ходил с соседями на охоту, не отказывал им в бесплатной юридической помощи, составлял прошения и иные бумаги. Поэтому когда в 1930 году сверху пришло решение организовать Мемориальный музей Ленина, шушенцы встретили его по-деловому. Крестьянин Аполлон Зырянов, в чьем доме Ильич прожил первый год ссылки, передал музею домашнюю утварь, стол, за которым сиживал Ульянов, кровать, на которой он спал, а напоследок усадьбу и дом, срубленный еще в 1840-х годах. Многие сельчане поступили так же. Около 80 % фондов музея — дарения и пожертвования; и до сих пор бабушки из окрестных деревень приносят сюда туески, склянки, лампадки и прочие мелочи старого быта. А прежний центр зажиточного села сохранился в уникальной подлинности.

Наверно, эти буфеты, в которых бренчит посуда, столы, накрытые чистыми скатертями, игрушки на подоконниках, прислоненные к заборам вилы, топоры у поленниц дров, журавли над колодцами и деревянные ведра при них — все эти законсервированные приметы живой текучей жизни производили бы странное впечатление — этакий «Летучий голландец», — если бы не тепло, тоже подлинное, человеческое, которое ощущается всюду. Смотрительницы встречают посетителей на порогах домов величаво и радушно, как гостеприимные хозяйки. Тут многое можно трогать руками: покачать детскую люльку, погладить гладко оструганную поверхность стола... Детям, к их восторгу, можно не только все трогать, но и творить. В мастерских кипит работа: гончар, кузнец, бондарь, ткачиха обучают школьников ремеслу. Смастеренные ими вещицы тут же покупают туристы.

А для жителей города Шушенское музей — вообще дом родной и градообразующее предприятие. Тут работают и играют свадьбы, устраивают праздничные гулянья и ярмарки. Жизнь города строится вокруг музея.