Да причём тут нарукавники!
За последние месяцы «исконная» наша проблема бюрократии неожиданно приобрела совершенно новые измерения. Пахнувшие кабинетной пылью дискуссии вокруг определения понятий (группа, слой, класс, система) и способов очередного «усиления борьбы» выплеснулись на площади и улицы, на бурные и серьезные заседания уже не ученых советов, а совсем других органов: забастовочных и рабочих комитетов. Здесь предпринимаются попытки практически подойти к решению наболевших вопросов о справедливости, льготах, привилегиях, полномочиях.
От того, как и куда пойдет эта «практическая дискуссия», зависит судьба страны, судьба перестройки.
Сегодня пробуждающееся общественное сознание готово видеть в образе бюрократа конкретного, осязаемого противника, который мешает трудящемуся человеку пользоваться плодами собственного труда, препятствует делу перестройки и демократизации. В таком представлении много упрощенного, а потенциально и рискованного. Это скорее популистское, чем собственно демократическое представление. Но вряд ли развитие массового сознания могло быть иным: пробуждение от длительной апатии и дурмана ложных иллюзий и вполне реальных страхов — процесс неизбежно сложный, причем развитие его в последнее время стремительно ускоряется. И то, что это сознание уже различает социальную функцию (а не какие-то «отдельные извращения» или пороки индивидуального порядка) у бюрократии — явление в высшей степени прогрессивное, то есть обозначающее некоторый этап прогрессирующего развития политических представлений масс. Сегодня идея борьбы с привилегиями правящей бюрократии — в том числе и с привилегией власти в обществе — обладает громадной мобилизующей силой. Примечательно, что практический «массовый разум» далеко обогнал представления целых поколений наших ученых мужей, усматривающих признаки бюрократии в «столообилии» и «многописании», поскольку практическая для массы — под «массовым» углом зрения — бюрократическая деятельность не в писании бумаг, а в командовании, притом неограниченном и безраздельном.
Возникает непростой вопрос о том, куда может развернуться завтра этот способ мобилизации совершенно праведного народного возмущения?
Кто из читателей не видел в наших, как иногда говорят, перестроечных массовых изданиях бесчисленных карикатур, смело обличающих бюрократию в образах угрюмых мужей в нарукавниках, восседающих за канцелярскими столами при телефонах? Подсказка, которую они содержат, проста: бюрократ — это тот, что сидит за столом, а не стоит у станка. А значит, громи канцеляристов, управленцев!
Мне кажется, трудно придумать сегодня нелепицу более вредную. Можно только сожалеть и удивляться, как порой приходят к ней авторы, в социальной просвещенности которых трудно усомниться. Но вот пишет популярнейший политический писатель Юлиан Семенов о том, что у нас «18000000 бюрократов, которые... заняты лишь тем, что подсчитывают заработки «архангельских мужиков», передовых директоров, рабочих... кооператоров, певцов, стоматологов, академиков, закройщиков и живописцев, причем подсчитывают со злобной завистью» и т. д. (он, правда, предлагает не выбрасывать эту страшную массу на улицу во избежание смуты, а только посадить на свирепый спасительный хозрасчет).
Не берусь судить, много это или мало — «восемнадцать миллионов»: надо хорошо знать, где именно и для чего, какими средствами и что стоит учитывать. Но вот конструировать из этого статистического множества некую злодейскую клику или новый грандиозный эксплуататорский класс нельзя, более того, как раз сейчас становится ясно, насколько такие теоретические упражнения небезопасны. Что может получиться, если сегодняшние вихри народного гнева направятся на погром «канцеляристов», представить нетрудно.
В нашей и близкой к нам недавней истории практический смысл состоял в том, чтобы укреплять непосредственный контроль «верха» над «низом», обрекая на гибель, иногда и на расправу руками масс средние слои — специалистов, управленцев и прочих «грамотеев». Так происходило в нашей стране под анти бюрократическими лозунгами в 1929-м, 1937-м, 1949-м. Нечто подобное — во времена «великой пролетарской культурной революции» в Китае. (Кстати, кровавый июнь 1989 года в Пекине его организаторы тоже пытаются прикрывать обвинениями «коррумпированной бюрократии».)
Такая угроза сегодня остается реальной у нас, поскольку массовые движения и массовое политическое сознание еще формируются, еще разделяют и запал, и предрассудки, характерные для политического популизма. Она обязательно будет уменьшаться, когда движение пойдет дальше, в направлении реальной демократии, предполагающей сотрудничество «низовых» течений с наиболее просвещенными и интеллигентными слоями народа.
Примерно так же обстоит дело с незаслуженными привилегиями и льготами. Полезную роль играют требования ликвидировать спецполиклиники, распределители, хотя уже ясно, что такими мерами можно удовлетворить возмущенное чувство справедливости, но не реальные интересы широких слоев. В обществе, лишенном рынка и наполненном дефицитами любого рода, поскольку остается иерархически организованная система абсолютного бюрократического контроля, функционеры различных ее этажей постараются сохранить свои привилегии — и административные, и потребительские. (Когда мы читаем или слышим сегодня, что зарплата у функционеров-аппаратчиков ничуть не выше или даже ниже средней, это лишний раз подтверждает, что здесь действуют и движут людьми именно привилегии...)
Один из источников отсталости, неэффективности нашей экономической системы в том, что потенциальные творцы и движители прогресса, означаемые канцелярской аббревиатурой ИТР, зажаты между производством и властью, лишены защиты и свободы выбора. Чтобы выйти из тупика, нам придется долго укреплять положение этой общественной группы.
К сожалению, как мне представляется, ни простых, ни гладких путей к выходу из сложившейся ситуации перед нами нет. «Побеждать» нужно не отдельных лиц и не социальную группу «злодеев» бюрократов, а ту социально-политическую и социально-экономическую систему, которая нуждается в абсолютном господстве всемогущей бюрократии. Никого не требуется убеждать, что самая эффективная форма ликвидации такой системы — разумный, осторожный ее де-монтаж. Для этого нужен продуманный в деталях план и солидный запас времени. Увы, ни того, ни другого у нас не имеется и не предвидится...
