Ярославский вокзал в Москве и Царскосельский (Витебский) вокзал в Петербурге

К началу XX века Россия выходит на первое место в мире по масштабам железнодорожного строительства. Прокладываются тысячи верст путей, возводятся сотни станционных зданий. Вокзалы становятся парадными воротами городов. Новейшие достижения строительной техники соединяются в их архитектуре с изысками художественного вкуса; строгая функциональность дает импульс творческому полету.

В одном и том же 1904 году после радикальной перестройки открылись Ярославский вокзал в Москве и Царскосельский (ныне Витебский) в Петербурге. Близнецы и антиподы.

Ярославский вокзал поражает свободой компоновки форм, свободой вообще. Кажется, что Федор Шехтель слепил его из глины или из песка, как дети в песочнице лепят. Как будто для него не существовало законов сопротивления материалов и тяжести многовековых архитектурных традиций. При всем том план здания разумен и прост. Со стороны Каланчевской площади его фасад составлен из простых объемов. Плотный, широкоплечий корпус с арочным проемом-входом, как Илья-богатырь, стоит, опираясь на два башнеобразных выступа по бокам. На его главе — фантастическая шапка-кровля трапециевидной формы, увенчанная ажурной решеткой. Налево, если стоять лицом к вокзалу, тянется двухэтажный параллелепипед с майоликовым фризом поверху. На углу к нему примыкает островерхая башня. Ей вторит башнеобразный ризалит под высокой кровлей на противоположном углу.

Образ здания построен на контрастах. Одни углы скруглены, другие скошены; выступы стен нависают, в других местах, наоборот, сужаются кверху. Светло-коричневый, легкий тон облицовочного кирпича спорит с тяжестью серогранитного цоколя и с ослепительной белизной штукатурного верха выступающих объемов. Все здание — воплощенная пластика. Оно рождает ощущение веса, но не тяжести. Кажется, его можно взять и, поднатужившись, поднять в воздух.

Интерьер Ярославского вокзала, волшебно проработанный Шехтелем и его коллегами, украшенный живописью Константина Коровина и Павла Кузнецова, увы, не сохранился. Такая же судьба постигла интерьеры других вокзалов Москвы и Петербурга. Всех, за исключением одного — Витебского. В его залах, переходах и вестибюлях завиток модерна царствует до сих пор, переплетаясь с деловой ажурностью металлических конструкций.

Царскосельский вокзал — старейший в России, обрел свой нынешний облик под руководством академика архитектуры С. А. Бржозовского и гражданского инженера С. И. Минаша. В нем нет вдохновенной шехтелевской смелости, зато есть прекрасная ясность, асимметричная гармония и уверенный размах.

Горделиво-приземленная стилистика Витебского вокзала, казалось бы, далека от пульсирующей, взрывной пластики вокзала Ярославского. А между тем в распределении основных объемов они поразительно схожи. Могучий ризалит кубической формы привлекает внимание к фасаду Витебского вокзала. В нем прорезан широчайший арочный проем, выявляющий необязательность стен. Вместо шапки — железный четырехгранный купольный свод, коим перекрыт огромный вестибюль двадцатиметровой высоты. К главному ризалиту присоединен параллелепипед, заключающий в себе просторные залы ожидания. На углу — часовая башня. Противоположный угол скруглен и — неожиданно оформлен колоннадой дорического ордера. Имперская столица даже от вокзала требовала осанки классицизма.

Так в облике Витебского вокзала вольная кривизна модерна начинает застывать в неоклассических формах. Зарождается новый стиль, который через несколько десятилетий явится во всей своей мощи под именем «сталинского ампира».