УРАВНОВЕШЕННОЕ БУЙСТВО

Ах эта архитектура Барокко...

Термин «барокко», по одной из версий, произошел от португальского слова, обозначающего жемчужину неправильной формы. Так это или не так, но в европейском искусстве в эпоху, наступившую вслед за Ренессансом и религиозными войнами, присутствует что-то драгоценно-неправильное: порыв, изгиб, изыск, причуда. В архитектуре это привело к распространению сложных, криволинейных форм, раскрепованных поверхностей, обилию рельефного декора.

До России ветры барокко долетели поздно — в конце XVII века, когда Западная Европа уже прощалась с «извивами» и «причудами» ради рационализма и просвещения.

Русское общество находилось тогда в состоянии мучительного недовольства собой, разочарования в традициях, поиска новых жизненных путей. Менялись ценностные ориентиры: от духовного совершенства — к светскому счастью. Западные веянья пришлись ко двору. Но Русь извлекла из них то, в чем нуждалась, — многообразие форм, динамизм, смысловую емкость — и отбросила ненужное: неуравновешенность, неправильность, иллюзорность. Получилось причудливо, но здраво. Многофигурно, но устойчиво.

В развитии русского барокко выделяются три этапа. Раннее московское барокко (часто, хотя и неточно, именуемое «нарышкинским») — последняя четверть XVII века, петровское — первая треть XVIII века, аннинско-елизаветинское — середина XVIII века.

Раннее московское барокко осталось экспериментальным стилем: его памятники немногочисленны, оригинальны, но сочетание иноземного с русским в них довольно поверхностно.

Петровское барокко серьезно, скупо и официально; причуда здесь на заднем плане, а на переднем — власть, регламент, служба. Только позднее русское барокко — «настоящее», но и в нем индивидуальный порыв уравновешивается имперской поступью.