Основная
- Подробности
- Автор: Super User
- Категория: Основная
- Просмотров: 10
Дорогая Надежда Константиновна
В революцию приходят по-разному. Но все, кто решает посвятить себя делу освобождения народа, всегда люди чуткой души...
В семье Елизаветы Васильевны и Константина Игнатьевича Крупских росла единственная дочь Надежда. Ей едва исполнилось пять лет, когда отца уволили с должности уездного начальника в Польше. Уволили за то, что он отказывался проводить русификаторскую политику царизма, и даже отдали под суд. Семь лет тянулось следствие, в результате его оправдали, однако путь к государственной службе был закрыт. Начались длительные поиски работы. В конце концов Константин Игнатьевич стал вести юридические тяжбы небогатого люда. В доме Крупских перебывало тогда немало обиженных. Они приходили сюда в поисках защиты... Родители Нади не считали нужным скрывать от дочери свое отношение к жизни, свои взгляды.
Через много лет Надежда Константиновна писала: «Мама часто рассказывала о том, как она жила в гувернантках у помещицы и вдоволь насмотрелась, как обращались помещики с крестьянами, какое это было зверье. И когда однажды мы поехали на лето (пока отец искал место) гостить к той помещице, у которой мама учила когда-то сыновей, я, несмотря на то, что мне было пять лет, скандалила, не хотела ни здороваться, ни прощаться, ни благодарить за обед, так что мама была рада-радешенька, когда за нами приехал отец и мы уехали из Русанова (так называлось имение помещицы). А когда мы ехали из Русанова в кибитке (дело было зимой), нас чуть не убили дорогой крестьяне, приняв за помещиков...
Отец не винил крестьян, а потом в разговоре с матерью говорил о вековой ненависти крестьян к помещикам, о том, что помещики эту ненависть заслужили. В Русанове я успела сдружиться с деревенскими ребятами и бабами, меня ласкавшими. Я была на стороне крестьян».
Уже в гимназические годы Надежда Крупская искала ответы на острейшие вопросы времени, думала о своем месте в жизни, зачитываясь сочинениями великого правдоискателя Л. Н. Толстого. Всем сердцем восприняла она его идею самоусовершенствования и активной помощи неимущим. Приучила себя к дисциплине, старалась все делать сама, отказалась от всякого намека на роскошь. Вышивка, украшения на платьях всегда были сделаны ее собственными руками.
Сельскую жизнь Надя знала не по книгам. Одно время вместе с Елизаветой Васильевной жили они в деревне — снимали крестьянскую избу. С проблесками зари просыпалась Надя и шла с хозяевами на покос, ворошила сено, жала рожь, складывала ее в скирды. А во время нехитрого обеда вместе с крестьянками, укрывшись в тени сметанного только что стога, слушала печальные разговоры о деревенском житье-бытье, о непосильном труде, о болезнях, о том, что хлеба не хватает до «новины», что дети умирают часто совсем маленькие, и что не дай бог состариться: «куды тады деваться?». И так прикипела Надя сердцем к этим женщинам, так глубоко прониклась их заботами, что, бывало, и по ночам просыпалась в тревоге: не ушли ли кони в овес? Успеет ли высохнуть сено?
А главные мысли, на которые не так просто было найти ответы, посложнее: что сделать, чтобы помочь этим людям, чтобы всем крестьянам-беднякам жилось лучше? Где путь?.. Она искала такой путь и в книгах, которые привезла с собой в деревню. Среди них был «Капитал» К. Маркса, который с трудом удалось достать.
«Я точно живую воду пила. Не в терроре одиночек, не в толстовском усовершенствовании надо искать путь. Могучее рабочее движение — вот где выход... Думала ли я тогда, что доживу до момента «экспроприации экспроприаторов»? Тогда этот вопрос не интересовал меня. Меня интересовало одно: ясна цель, ясен путь».
Она хотела стать сельской учительницей, но места так и не нашла. На жизнь приходилось зарабатывать немногими частными уроками. Зато по воскресеньям приходила она учительницей в «вечернюю воскресную школу для рабочих», что за Нарвской заставой, в Петербурге, и вела занятия, бесплатно, разумеется.
Пять лет учила питерских рабочих парней грамоте и одновременно помогала сформировать мировоззрение, расширить кругозор, осознать свою ведущую роль в революционной классовой борьбе.
А летом она с группой таких же молоденьких учительниц поселяется в деревне недалеко от станции Вапдайка. С ними была и старшая их подруга, замечательная женщина, беззаветно преданная делу революции — Лидия Михайловна Книпович
О тех днях Надежда Константиновна впоследствии писала так: «Хорошо жилось в это лето. Лидия вела хозяйство и имела по этой линии обширные связи с крестьянами. Была она ярой безбожницей. В кухне у Лидии был целый агитпункт, разговоры на вид самые невинные, а по существу дела пропагандистская работа велась».
Тогда, на Валдайке. обучали приезжие учительницы крестьян¬ских ребятишек. И так охотно дети занимались, что за короткое лето человек двадцать научились читать, писать и считать.
Борьба за лучшую долю для женщины-крестьянки, как и для женщины-работницы, станет неотъемлемой частью общей борьбы Н. К. Крупской за победу революции в России. Мало кто трудился больше, чем она, для решения «женского вопроса».
Еще в Шушенском, во время ссылки туда Владимира Ильича. Надежда Константиновна пишет свою первую книгу «Женщина-работница». Впоследствии она посвятила жизни трудящихся женщин России не одну свою работу. И в каждой — глубокое знание вопроса, горячая участливость, страстное стремление изменить положение, пробудить самих женщин-тружениц к революционной борьбе за коренное преобразование жизни.
Глубокое знание народной жизни помогло Надежде Константиновне развернуть большую работу по просвещению трудящихся уже после победы Октября.
К ней жене Ильича, заместителю народного комиссара просвещения, люди шли со своими нуждами, вопросами, предложениями... Надежда Константиновна вдохновляла всю огромную работу по ликвидации неграмотности, развертыванию культурной революции в стране. Не раз выступала она перед женской аудиторией, будь то специальные курсы по ликвидации неграмотности при Наркомпросе или съезды учителей и т. п.
В феврале 1929 года, когда Надежде Константиновне исполнилось 60 лет журнал «Крестьянка» не только поместил специальную статью о ней, но и опубликовал подборку писем из огромного их множества, пришедшего в редакцию.
Из деревни Давыдовская Тульской губернии пришло вот такое письмо: «Дорогая Надежда Константиновна! Тебе исполнилось 60 лет. Время унесло твою молодость: жизнь, полная борьбы и труда, унесла твое здоровье. Все свои силы и жизнь ты отдала на борьбу за улучшение жизни крестьянок. Мы делегатки, шлем тебе сердечный привет и желаем здоровья и сил. Мы делегатки, будем исполнять заветы нашего учителя и пойдем по твоей дороге».
С журналом «Крестьянка», как и с журналом «Работница», Надежда Константиновна была связана со дня их основания и до конца своей жизни, печаталась в них, знакомилась с их почтой.
Тематика ее выступлений в «Крестьянке» очень обширна. Если перелистать подшивку журнала за 1924 год, то сразу станет видно, как часто вела она с его страниц разговор с читательницами.
В феврале 1924 года в журнале было напечатано обращение «Товарищам-крестьянкам», написанное Надеждой Константиновной в трагические дни после смерти Владимира Ильича. В нем говорилось: «Товарищи-крестьянки! Поднимайтесь к сознательной жизни, учитесь перестраивать жизнь так, чтобы всем вам хорошо жилось, организуйтесь, сплачивайтесь около Красного знамени коммунизма!»
В одной из своих статей о Ленине Крупская подчеркивала, что он всегда мечтал писать для трудящихся, для простых рабочих и крестьян, писать ярко и откровенно, не сюсюкать, не замазывать трудностей. Писать доходчиво и образно, но, не подделываясь под простонародный говор. Именно таким был стиль самой Надежды Константиновны. Зная четыре иностранных языка, она почти не употребляла иностранных слов, не щеголяла эрудицией. Но крестьянок она призывала — постоянно, настойчиво — учиться, ликвидировать неграмотность: «Вооруженная знаниями колхозница-общественница, колхозница-ударница, колхозница-стахановка станет еще большей силой в деле строительства социализма, она полностью оправдает надежды, которые возлагались на нее Лениным... — это слова из обращения Надежды Константиновны к читательницам «Крестьянки» в день 8 Марта.
Трудно, даже просто перечислить проблемы, которых касалась Крупская в своих статьях. Тут и вопросы культурного строительства на селе, и раскрепощение женщин в национальных республиках, и воспитание подрастающего поколения. Отклики на статьи постоянно шли в редакции журналов, в Наркомпрос. в ее кремлевскую квартиру со всех концов страны. Надежда Константиновна даже подметила закономерность: «Подошла осень, и посыпались письма из деревни».
«Сердце Ильича билось горячей любовью ко всем трудящимся...» — говорила Н. К. Крупская. Этим же чувством билось и ее собственное сердце. Народные массы для нее — не отвлеченное понятие. Это и костромская крестьянка, со слезами радости на глазах показывающая Надежде Константиновне первые, самостоятельно написанные ею строчки: и молодая семейная пара, принесшая в фабричный клуб своего первенца на октябрины», вместо того, чтобы нести его крестить в-церковь: дети крестьянок, помещенные в только что построенные чистые светлые ясли... Таким живым, многообразным, бурлящим молодой энергией представал перед ней строящийся новый мир в стране революции — дело всей ее жизни.
Ежедневно получала Надежда Константиновна сотни писем со всех концов страны. Письма от взрослых и от детей, с фабрик и заводов, из колхозов и совхозов, письма счастливые и письма трагические...
Лежит 8 комнате Н. К. Крупской, в ее письменном столе, большой конверт с фотографиями, на которые даже сейчас, по прошествии стольких лет, больно смотреть. Прислали их из Средней Азии: прекрасные лица женщин, покрытые шрамами, следами жестоких побоев. Это расплата за то, что сняли они ненавистную паранджу. Как горевала над этими снимками Надежда Константиновна... Зато другие снимки ее обрадовали: на них было изображено, как идет заседание женсовета в осетинском ауле.
Часто выезжала Н. К. Крупская в разные области и города, выступала перед самыми различными аудиториями, встречалась со многими людьми.
Она едет в деревню, в Тверскую губернию (ныне Калининскую область) и оттуда пишет: «За десять дней, что я тут проживу, много повидаю и узнаю. В этом году, одним словом, получится у меня заправский отдых.
Тут, если бы взяться, много бы сделать можно. Как-то увлекательно очень.
И вот что еще. Последнее время такое настроение было — лежать бы только, а теперь опять куда-то застремилась. всюду захотелось идти, с людьми новыми быть, работать вовсю».
Она всю жизнь и работала. С людьми. И для людей.
Источник-журнал Крестьянка
- Подробности
- Автор: Super User
- Категория: Основная
- Просмотров: 12
Встреча, ставшая судьбой
Для своей личной библиотеки (у нас с женой около 2000 томов) я приобрел книгу «Теплынь в Студенице» писателя Ивана Федоровича Курчавова — о революционерке Александре Тимофеевне Яворской. Книга меня просто потрясла: ведь историю о том, как в начале 80-х годов прошлого века учительница студеницкой сельской школы вела революционную работу среди крестьян, я слыхал. Менее подробно, конечно, чем в книжке, и от другого человека. А именно — от Надежды Константиновны Крупской.
А случилось это так. Я остался сиротой, беспризорником стал. Бродяжничал, где придется, добывая хлеб далеко не честным путем. И до чего бы докатился, не знаю. Но встретился один добрый человек. Он сказал, что издан декрет Ленина, чтобы устраивать жизнь всех беспризорных. И я направился в Москву. Было мне тогда двенадцать лет. Не буду описывать своих долгих мытарств — в конце концов, удалось мне попасть на прием к Надежде Константиновне Крупской, которая работала тогда в Наркомпросе. И это определило всю мою дальнейшую судьбу.
Она подозвала меня подойти поближе, посадила чуть ли себе не на колени, достала из стола большое яблоко: «На, поешь». Расспросила, чей я и откуда, не надоело ли бродяжничать, сказала, что скоро беспризорных не будет. И вспомнила историю о том, как одиннадцатилетней девочкой приехала с родителями в деревню на Псковщине, а там познакомилась и подружилась с сельской учительницей Яворской, которая ненавидела несправедливость и была революционеркой.
Потом Надежда Константиновна по телефону позвонила в детский дом, чтоб меня устроить. На прощание сказала: «Расти, учись, будь честным человеком, люби товарищей. Может, тебе придется работать в сельской местности и встретить немало трудностей. Враги у нас еще не извелись».
После детдома направили меня учиться в Мамадышскую профтехшколу. Был я там секретарем комсомольской организации. Однажды мне поручили подобрать группу комсомольцев и поехать в деревню Красная Горка, чтобы помочь там деревенской партячейке организовать колхоз.
Мы разъясняли политику партии. Кулаки и подкулачники нас ругали, угрожали отомстить. Но колхоз «Красная Горка» был создан.
Мартовской морозной ночью 1930 года я возвращался в свое общежитие. До города было еще километра два, когда из-под моста выскочили двое: «Стой, коллективизатор!» Выстрел. Чувствую, кровь течет, теряю сознание. А они приговаривают: «Больше не будешь агитировать». И тащат меня к речке, видно, хотели утопить. Но тут ехавший из деревни колхозник помешал совершить гнусное дело. Мучители мои сбежали, а он отвез меня в больницу. Мне ампутировали левую руку.
Позже работал я директором Дома культуры в колхозе имени Н. К. Крупской Ивановской области. Было очень трудно. Я все описал в письме Надежде Константиновне, просил ее помочь, чтобы нам выделили автомашину. Тогда, мол, можно будет сделать агитфургон и вести политмассовую работу. Скоро машину нам дали. Я опять написал Надежде Константиновне — благодарил. Но в это время пришло известие, что она умерла.
Я выполнил ее наказ: всю жизнь работал в сельской местности. Был председателем колхоза имени Черняховского, председателем Ясновского и Тимирязевского сельских Советов, С 1940 года в партии.
Скольким же людям помогла найти свою дорогу в жизни эта великая женщина. Надежда Константиновна Крупская!
Источник-журнал Крестьянка
- Подробности
- Автор: Super User
- Категория: Основная
- Просмотров: 32
Оценка стоимости мысли
В современном сельскохозяйственном производстве, какое из его звеньев ни возьми, отдачу можно получить не столько дополнительными вложениями и привлечением новых сил, техники и иных средств, сколько рациональным использованием того, что уже имеется. Значит, особую ценность приобретают расчет, умение распорядиться имеющимися возможностями, творческий поиск, предприимчивость. Одним словом — мысль!
Сильные и храбрые люди штурмовали крепость. О ее стены ломались, как спички, тяжелые, окованные железом бревна-тараны. Самые азартные из штурмующих, отчаявшись и войдя в раж, бились о стены головой. Но крепость оставалась неприступной.
И лишь один из бойцов не спешил класть голову. Он сидел и думал.
— Ты трус!— гневно кричали ему товарищи.
А он продолжал думать. И выдумал порох.
Старинная эта притча вспомнилась недавно и вовсе не у стен крепости, а в чистом поле. Впрочем, «в чистом» — это сказано неточно. Огромное, на пятьсот гектаров поле, отданное по весне под бахчу, осенью усеяли огромные, как валуны желто-серые тыквы. Урожай превзошел все ожидания, а заодно и все возможности, какие были в этом колхозе для уборки. Некому и нечем, оказалось, убирать неподъемные «плоды земли». И невыгодно.
Но колхоз все-таки собирал «гарбузы», как зовут здесь тыкву, возил, закладывал на силос, продавал, теряя на каждой тонне от пяти до пятнадцати рублей. И делал это с упрямством, достойным лучшего применения.
«Штурм» бахчи продолжался уже с неделю. Как в любом деле, в ходе операции выявились передовики, о них написала районная газета, не забыв покритиковать и тех, кто работал с прохладцей. В заметке был брошен упрек и колхозному экономисту — за нежелание привлечь к работе еще десяток грузовиков, хотя районное автотранспортное предприятие предлагало выделить машины.
Задетый за живое экономист на очередной утренней летучке предложил прекратить штурм. Он, оказывается, придумал «порох». Потратив около тридцати рублей на телефонные разговоры и телеграммы, он нашел в своем и близлежащих районах колхозы и совхозы, которые готовы прислать технику и людей для уборки. Нашел и промышленные предприятия, желающие заготовить бахчевые на корм скоту в собственных подсобных хозяйствах.
— Во сколько же обойдется нам такая помощь? — спросили его.
— Бесплатно. Предлагаю все, что осталось на бахче, отдать даром. Пусть только семена вернут — с каждой тыквы. Весной продадим — в большой выгоде будем.
«Порох» одобрили. Штурм прекратили. А весной колхоз за счет продажи семян получил прибыль, втрое превышающую затраты на выращивание и уборку тыквы.
Этот пример только на первый взгляд может показаться достаточно серьезным образцом «экономического мышления». Экономист, руководители хозяйства и сами колхозники должны были заранее продумать все возможные последствия решения о посеве бахчевых на столь больших площадях просчитать все варианты реализации урожая, исходя из собственных нужд v возможностей и не забывая другие заинтересованные организации. Должны были заранее определить экономическую целесообразность своего решения или, попросту сказать, семь раз отмерить, прежде чем отрезать. «Порох» хорошо выдумывать загодя, а не тогда, когда штурм захлебывается и головы трещат...
Экономическое мышление сегодня — это обязательная и непременная черта хозяйственной деятельности на любом, большом или малом участке производства. И чем более значимым количеством сил и средств мы оперируем, чем сложнее и оснащеннее в техническом, научном и финансовом отношении становится деятельность звена, колхоза, совхоза, агропромышленного объединения, тем острее ощущается потребность в глубоком и всестороннем осмыслении сложившейся практики, возможных ее результатов и последствий, потребность в умении заглянуть вперед, увидеть перспективу.
«Определяя текущие задачи, нельзя упускать из вида стратегические проблемы развития народного хозяйства», — эти слова выделены в тексте выступления Юрия Владимировича Андропова на декабрьском (1963 года) Пленуме ЦК КПСС. Нам предстоит, говорится далее, «значительно активизировать работу по совершенствованию руководства экономикой, дальнейшему повышению инициативы трудовых коллективов».
На декабрьском Пленуме ЦК КПСС и IX сессии Верховного Совета СССР отмечалось, что осуществленные в 1983 году меры позволили несколько улучшить обеспечение населения продуктами питания. Радует и такой факт: впервые за последнее время заметен сдвиг в такой важной отрасли, как животноводство. Увеличились закупки молока, мяса, яиц. Укрепилась кормовая база. Но для того, чтобы осуществить дальнейшие изменения к лучшему и в будущем, надо работать с умом, расчетливо, всесторонне обосновывая каждый шаг.
Коснемся одного из самых острых вопросов производства сельхозпродуктов: где и что производить, в каких количествах, какими силами и средствами.
Вспоминается такой пример. Пришла кому-то из руководителей сельского хозяйства Горьковской области идея построить в одном из районов сахарный завод: будет, дескать, и ценный продукт вырабатываться, и полезный корм для скота — за счет отходов сахарного производства. Значит, стадо продуктивнее станет.
Идея понравилась, завод построили. Понятно, что пришлось резко увеличить во всей округе посевы сахарной свеклы. Увеличили — за счет других культур. Убедили колхозников: свекла—культура дорогая, выгодная. Но убедили-то, как оказалось словом, а не расчетом. Экономическая мысль, освещавшая вроде бы всю затею, оказалась куцей и недозрелой, как и свекла на полях. Авторы затеи не взяли в расчет биологические особенности корнеплодов: вегетационный период сахарной свеклы равен 150—180 дням, а здесь ее приходится убирать через 120—130 дней, иначе под снег уйдет. Чтобы получить хотя бы минимальный доход, надо собирать по 200 центнеров корней с гектара, а этого и самые сильные хозяйства не достигли.
Наспех проведенный экономический анализ предложения, казавшегося выгодным, не учел и транспортных издержек, потерь при доставке. Возить свеклу на завод пришлось за 70. 80. а то за 100 с лишним километров. Вот и получилось, что себестоимость продукта значительно превысила цену реализации. Экономика свеклосеющих колхозов резко усложнилась. А кормовой продукт — где он? Завод-то вполсилы работает...
Между тем более глубокие и обоснованные расчеты показывают: если на площадях, занятых под сахарную свеклу, выращивать традиционные кормовые и фуражные культуры — кукурузу, ячмень, овес, люцерну, горох, — можно получать с них ежегодно до 800 тысяч кормовых единиц. Значит, можно дополнительно производить 760 тысяч центнеров молока или 105 тысяч центнеров мяса.
Переведем центнеры молока и мяса в рубли, и мы увидим воочию стоимость экономической мысли. Только вот досада: придется вычесть из полученной круглой суммы другую, тоже довольно «круглую»: расходы на демонтаж сахарного завода. Нынешние местные руководители предлагают именно таким путем освободить поля от явно убыточной для здешних мест культуры.
Нередко экономическое мышление, о котором так много нынче говорится и пишется, трактуется как свойство или черта, присущая лишь руководящим работникам села и агропромышленного комплекса, экономистам, плановикам. Ведь право на принятие решений, выработанных в результате анализа и обсуждения в трудовых коллективах, по праву принадлежит именно руководителям и специалистам. Стало быть, именно им и развивать экономическую мысль, двигать ее и ответственность нести. А доярке, птичнице, полеводу или механизатору, зачем силы тратить на большие раздумья: что выгодно, что не очень. От них иные качества требуются: добросовестность, темп, качество.
Нет ничего ошибочнее такой трактовки. И вред ее все очевиднее, против подобной точки зрения теперь даже закон восстает. Закон о трудовых коллективах.
Ведь в нем записано, в частности, что вопросы экономического и социального развития предприятия обсуждаются трудящимися и администрация обязана рассмотреть и учесть все полезные предложения.
Но с другой стороны, повышение коллективной ответственности за принятые решения отнюдь не снимает ответственности персональной — тех, кто стоит во главе трудовых коллективов, руководителей. И это вновь отмечено на декабрьском (1983 года) Пленуме ЦК КПСС. К каждому руководителю обращены слова Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ю. В. Андропова: «Задавать тон и показывать достойный личный пример в работе, делать все для развития экономики и социальных отношений, улучшения жизни людей, во всем неуклонно руководствоваться высокими ленинскими принципами — вот что главное сегодня».
Продолжим, однако, наш разговор о цене мысли, о возможностях экономического расчета. Огромный и интереснейший опыт накоплен группами экономического анализа, которые работают в передовых колхозах и совхозах. Этим опытом пользуются не только специалисты-хозяйственники, его берут на вооружение многие комплексные бригады, хозрасчетные звенья и бригады, работающие по коллективным подрядам. И сколько полезных предложений рождается там. где расчет специалистов взаимодействует с житейским опытом рядового труженика, опирается на крестьянскую мудрость! Ведь если уж на то пошло, и такая форма оплаты, как оплата по единому наряду, коллективный подряд выросли из артели, обогатившись новым, присущим нашему времени содержанием. В бригаде, звене, уборочно-транспортном отряде каждый работающий должен отчетливо представлять себе весь процесс труда и оплаты, видеть конечный результат и способы его достижения, ощущать свою персональную ответственность за все, что в бригаде происходит. И где крепче, чем в хозрасчет-ной бригаде или в звене, работающем по коллективному подряду, связаны между собой, дополняют друг друга крестьянский опыт и деловой экономический расчет!
Задержим внимание на такой ценности, как умение распорядиться имеющимися возможностями. В государственном бюджете нашей страны на 1984 год заложены огромные — иначе и не назовешь — финансовые и материальные вложения в сельское хозяйство: 97,3 миллиарда рублей. Вырастут поставки колхозам и совхозам различной техники, удобрений, оборудования. Товарооборот Госкомсельхозтехники и Союзсельхозхимии достигнет в нынешнем году 28,4 миллиарда рублей. 10,2 миллиарда рублей выделяется на проведение мелиоративных работ. Это позволит ввести в эксплуатацию 670 тысяч гектаров орошаемых земель, 700 тысяч гектаров осушенных земель и 4650 тысяч обводненных пастбищ.
А какова будет отдача? Отдача зависит от умения по-хозяйски распорядиться всеми огромными средствами, которые выделяются селу. От предприимчивости.
Растет цена мысли. Рост этот особенно заметен, когда обращаешься к такой болевой точке, как потеря сельскохозяйственной продукции. Устранение потерь выращенного и произведенного на полях и фермах — это одно из главных направлений борьбы за экономию и бережливость. Вдумаемся в такой факт. Если на одном квадратном метре оставить неубранным всего один клубень (велика ли, казалось бы, беда!), значит, в масштабе страны потери составят 2 миллиона 600 тысяч тонн. А если оставить на том же квадратном метре по одному огурцу или помидору? Тоже вроде бы чепуховая потеря — а в сумме это обернется громадной цифрой — 200 тысяч тонн овощей.
Кто не держал в руке налитый зерном колос, не любовался янтарно-золотистым его цветом, не радовался, ощущая на ладони его тяжесть? И вряд ли кто, сорвав колос со стебля и полюбовавшись им. бросит его под ноги. Помнет в пальцах, вышелушит зерна, сдует полову и, словно совершая священный обряд, припадет губами к собственной ладони, собирая с нее зерна.
Человек и хлеб. Один на один...
Но пусть ни с чем несравнимый вкус хлеба напомнит человеку: если созревший колос перестоит на корню 5—6 дней, то потери зерна на одном гектаре составят 1—1,5 центнера, а задержка с уборкой на 10 дней безвозвратно унесет три центнера. Потерять колос при уборке — это ничтожно малая потеря, всего 1,35 грамма. Но если терять всего по одному колосу на каждом квадратном метре, то на гектаре это составит 13,5 килограмма.
Пусть эти цифры и факты станут не только информацией к размышлению, но и толчком к развитию экономического мышления, которое, в конечном счете, вырабатывает решения, преобразует их в действия, сооружает прочный заслон потерям и открывает дорогу к эффективному хозяйствованию на земле.
Современное экономическое мышление, направленное на повышение эффекта хозяйствования, имеет целью не только внедрение нового, но и отказ от старого, отжившего. Но везде ли обосновано нововведение (вспомним пример с внедрением сахарной свеклы на неподходящих землях), всегда ли правомерен отказ от старого? Это вопрос о качестве решения (думаю, что такой термин стоило бы ввести в обиход). Качество решения зависит от глубины экономического анализа, от опыта, ума, знаний тех, кто решения вырабатывал и принимал. Именно качеством определяется польза от осуществления решения — польза сиюминутная и та, что будет получена через многие, годы.
Вот непростой пример, когда расчет на отказ от старого, расчет, казавшийся совершенно бесспорным, требует нынче пересчета корректировки.
Речь пойдет об отказе от применения в колхозах и совхозах конной тяги. «Стальной конь пришел на смену крестьянской лошадке» — это, правда, это здорово, иначе и быть не могло в век научно-технической революции. Пришел на смену, но везде ли и полноценно ли заменил мощный трактор слабую лошадиную силу? Выгодна ли замена? Всю ли «лошадиную работу» стоило перекладывать на трактор и автомобиль?
Практика показала: даже в самых передовых высокомеханизированных хозяйствах есть, и долго еще будут оставаться участки и виды работ, где нужна именно лошадь, где она и только она выгодна. Не будем перечислять такие участки, в каждом колхозе и совхозе они свои. И в каждом подобном хозяйстве число лошадиного поголовья и применение его если и не растет заметно, то уж, во всяком случае, не убывает. Значительный же рост затруднен: исчезли конные дворы, оскудели кадры (в штатном расписании множества хозяйств и должностей-то таких нет—конюх, шорник), пропали сбруя, телеги, сани... Попробуйте купить вожжи, дугу, седло, хомут или такую «запчасть» к нему, как супонь. Где спросить-то: в хозмаге, в сельхозтехнике? Засмеют.
Но тот же экономический расчет, уточненный жизнью, скорректированный в связи с задачами повышения эффективности на каждом участке сельскохозяйственного производства, убеждает: надо развивать коневодство, и не только племенное, надо применять лошадь там, где это выгодно, и не бояться тележного скрипа.
Требуют значительного уточнения и расчеты по использованию в хозяйствах техники. Предприимчивость и инициатива руководителей хозяйств, специалистов, механизаторов в деле использования машинного парка зачастую тормозится низким техническим состоянием машин и механизмов. Простои по этой причине нередко перечеркивают самые продуманные, экономически обоснованные планы. Вместе с тем повышение производительности техники всего на 1 процент может дать за год эффект, который принесла бы работа 25,8 тыс. тракторов, 7320 зерноуборочных комбайнов. 16250 грузовых автомобилей.
Техническое состояние и простои — от чего они зависят? Наряду со многими известными причинами остановимся на самой известной и простой: хранение и ремонт.
Осенью тракторы стаскивают с ближних и дальних полей навесной и прицепной инвентарь, ставят на открытую всем ветрам дождям и снегам площадку. Рядом выстраиваются комбайны. В отличие от весенней «линейки готовности» эту территорию можно с полным основанием назвать площадкой неготовности.
Под крышу мастерских заводят техники столько, сколько там уместится, чтобы был «фронт работ» для ремонтников. А дожди и снег ширят меж тем этот «фронт» на площадке, прибавляют работы.
Навес, а тем более закрытое помещение для машин и механизмов стоят, конечно, дорого. А хранение на вольном воздухе во что обходится? Лупится и облетает краска. Ржавеет и «слабнет» от коррозии металл, намертво прикипают болты и гайки, отвернуть их по весне можно будет лишь с помощью «русского ключа», как называют ремонтники зубило и молоток.
Подсчитано, что трудоемкость работ по профилактическому ремонту техники, простоявшей зиму под снегом, возрастает в 4—5 раз, а расходы на окраску в 6—8 раз. Прибавим сюда стоимость трудозатрат на расчистку снега на площадке, такелаж и транспортировку обледеневших агрегатов в мастерскую, прибавим аккордные и премиальные за срочность, переработку и ночные смены... И сопоставим, наконец, ежегодные затраты на всю эту канитель с затратами на строительство закрытого помещения. Что выгоднее-то окажется?
Смелые решения, инициативу, предприимчивость надо стимулировать. За полез¬ную мысль, ценное предложение следует поощрять людей не менее щедро, чем за производственный успех. Возможности для стимулирования есть, и возможности не малые. В утвержденном IX сессией Верховного Совета СССР Государственном бюджете на 1984 год определено, что прибыль совхозов и других, государственных предприятий — 8.7 миллиарда рублей — будет почти полностью использована на развитие производства и создание фондов экономического стимулирования. Мощные экономические и моральные стимулы смогут помочь в решении важнейшей экономической задачи, выдвинутой на декабрьском Пленуме ЦК КПСС Юрием Владимировичем Андроповым: добиться сверхпланового повышения производительности труда на 1 процент и снизить себестоимость продукции дополнительно на 0.5 процента.
Разговор об экономическом мышлении его возможностях — разговор серьезный и. как принято считать, мужской. Но, думаю, он будет интересен и для читательниц «Крестьянки». Среди них есть руководители хозяйств, экономисты, работницы финансовых и плановых служб. Женщины составляют значительную часть служащих учреждений сельского хозяйства. Около половины всех бригадиров и звеньевых в полеводстве и животноводстве — тоже женщины. Как же не повести с ними этот разговор, не посоветоваться, не подумать сообща? А как пригодится житейский опыт, практика семейной экономики, ведения подсобного хозяйства, в котором все идет в дело, все продумано и рассчитано.
Вот и давайте думать сообща, предлагать решения нерешенных проблем, больших или малых. В нашей экономике нет копеечных вопросов, масштабы у нас такие, что пословица «копейка рубль бережет» зачастую не подходит. На миллионы счет ведем!
...А порох, как известно, уже выдуман. Остается только применять его с умом: не взятых крепостей еще много.
Источник-журнал Крестьянка
