ПОИСКИ ЛЕВАНЕВСКОГО ПРЕКРАТИТЬ...
История поисков экипажа самолета Н-209 — эпопея, не уступающая по масштабности поискам Земли Санникова, писал в свое время известный наш историк Павел Новокшенов. Уже многие десятилетия кипят страсти не только вокруг раскрытия места и причин катастрофы, но и вокруг самого факта происшествия: а была ли катастрофа вообще?.. Давайте попробуем разобраться.
Итак, после того, как в Арктике высадилась четверка папанинцев, начавшая передавать регулярные метеосводки, появилась возможность совершать перелеты через полюс из Европы в Америку. Папанинцы высадились в мае 1937 года, а летом стартовал в Америку экипаж Валерия Чкалова на одномоторном АНТ-25. Это был первый в мире межконтинентальный трансарктический рейс. Спустя три месяца на таком же самолете в Америку летит Михаил Громов. А в Москве заканчиваются последние приготовления к третьему трансарктическому перелету. На этот раз самолет должен был вести Сигизмунд Александрович Леваневский — знаменитый летчик, один из первых Героев Советского Союза.
Однако когда стал решаться вопрос, на чем именно лететь, капризный поляк отверг самолет конструкции Туполева. Он собирался покупать самолет в США. Однако эта идея была отвергнута советским правительством, и в конце концов выбор пал на четырехмоторный бомбардировщик ДБ-А.
Однако подготовка экспедиции велась весьма странно. Сам Леваневский лишь приказал перекрасить самолет. Крылатой машине также присвоили нейтральный индекс Н-209. А все остальные хлопоты по подготовке полета командир переложил на плечи экипажа. Сам он был занят тем, что давал бесчисленные интервью. В одном из них он, в частности, сказал: «Если бы мы поставили другие моторы, можно было бы взять на борт 20—25 пассажиров и открыть пассажирскую линию СССР — США через полюс», — довольно прозрачно намекая, что советские моторы не очень надежны и мощны.
Между тем новейший самолет конструкции В.Ф. Болховитинова, по мнению наших специалистов, как нельзя лучше подходил для сверхдальних полетов. В марте 1936 года он прошел государственные испытания и сразу же установил несколько мировых рекордов грузоподъемности и скорости. При собственном весе всего в 15 тонн он мог поднять груз в полтора раза больше!
Будущие участники перелета — второй пилот Н. Кастанаев, штурман В. Левченко, механики Н. Годовиков и Г. Побежимов, радист Н. Галковский — уже месяц не покидали аэродром. Они жили в отдельном домике, подальше от любопытных глаз. Каждый день тренировались с кислородными приборами: лететь предстояло на высоте, в негерметизированной кабине. Леваневский же появлялся на аэродроме лишь время от времени...
И вот наступил день 12 августа. С самого утра на Щелковском аэродроме было необычайно оживленно. Огромный самолет — размах крыльев почти 40 метров — уже стоял в конце летного поля. Пузатые бензозаправщики заполняли горючим его огромное чрево. Вокруг хлопотали авиатехники.
Во второй половине дня к самолету подвезли мешки с почтой и меховую одежду. А также небольшой неприкосновенный запас продуктов и снаряжения. О.Ю. Шмидт отметил в записной книжке: «Леваневский выбросил пять мешков с продовольствием по шесть килограммов. Осталось тридцать мешков. Нарты, лыжи, шестиместная палатка. Взяли только четыре спальных мешка, хотя должны были шесть»...
Взятого запаса продовольствия и снаряжения на шестерых при вынужденной посадке этого могло хватить ненадолго. Леваневский, видимо, больше надеялся на свою счастливую звезду и приказал взять лишнюю сотню литров горючего.
Последний раз все шестеро сфотографировались перед самолетом. Прощальные пожелания счастливого пути. Экипаж захлопнул входной люк. Перегруженный Н-209, натужно гудя моторами, разбежался по бетонной дорожке и нехотя оторвался от земли. Это случилось в 18 часов 15 минут.
На Центральном аэродроме приступил к работе штаб перелета. Сюда стекались все сообщения. Радисты многих станций Советского Союза настроились на волну передатчика Галковского.
Вскоре стало ясно: полетный график начал нарушаться, как только Н-209очутился над Баренцевым морем. Мощная облачность вынуждала Леваневского забираться все выше. С 2000 метров добрались до 6000... Но тут дул встречный ветер, который вскоре усилился до урагана. Упала путевая скорость. Экипаж надел кислородные маски...
13 августа, через девятнадцать с половиной часов после старта, Н-209 прошел над Северным полюсом. «Высота 6100 метров. Температура минус 35 градусов. Стекла кабины покрыты изморозью. Ветер местами 100 километров в час. Сообщите погоду в США. Все в порядке», — передал Галковский.
Позади остались почти 4000 километров — тяжелое испытание не только для экипажа, но и для двигателей. Последние часы они работали на пределе, удерживая тяжелую машину на огромной высоте.
Девятнадцатая по счету радиограмма Галковского переполошила штаб перелета: «Отказал правый крайний мотор из-за неисправности маслосистемы. Идем на трех моторах. Очень тяжело. Сплошная облачность. Высота 4600 метров...»
Несложные расчеты показали, что такой полет возможен при хороших метеоусловиях. В данном случае имеется реальная опасность обледенения. Штаб предложил Леваневскому снизиться до 2000 метров. На такой высоте можно осмотреться и при необходимости выбрать место для вынужденной поездки.
Радиограмма была послана на борт Н-209, но Галковский не ответил. Все наземные радиостанции удвоили внимание. Но радиограмма №19, посланная в 14 часов 32 минуты по московскому времени, оказалась последней. На том связь с Н-209 прервалась...
На следующий день газеты многих стран сообщили об исчезновении Леваневского. Поверенный в делах СССР в Вашингтоне Уманский сделал заявление: «Пока нет оснований для беспокойства за безопасность самолета. Думаю, что самолет, возможно, сделал вынужденную посадку в каком-либо районе между Северным полюсом и Аляской».
ТАСС передало из Парижа: «Сегодня утром на рассвете самолеты Американского авиационного корпуса вылетели с баз на Аляске на поиски Леваневского и его товарищей. Погода по всей Аляске исключительно плохая. В Фербэнксе власти считают, что из-за бури Леваневский сел на лед, предпочитая экономить горючее, чем бороться с ветром»...
Начались поиски. Если за время аварии считать момент потери связи, район поисков определялся достаточно точно — примерно 88 ° северной широты вдоль 148-го меридиана.
Ледокол «Красин» и пароход «Микоян» спешно направились к мысу Барроу на Аляске. Туда же вылетели летчики В. Задков и А. Грацианский. Три четырехмоторных ТБ-3 под командованием М. Шевелева отправились на остров Рудольфа для обследования района полюса.
«Всего на розыскные работы двинуто 15 советских самолетов и 7 иностранных», — заявил в интервью для «Правды» О.Ю. Шмидт.
Между тем арктическая погода—точнее, непогода—надолго сковала поисковые силы. Звено М. Шевелева добралось до острова Рудольфа только через месяц после исчезновения Н-209. Число полетов можно было пересчитать по пальцам. Все они проходили в очень сложных условиях.
18 сентября Губерт Вилкинс — известный американский полярный исследователь — прервал свои полеты до будущего года. «Может быть, мы летали над самолетом Леваневского, — заявил он корреспондентам, — но не могли его рассмотреть из-за отвратительной видимости».
Последним покинул Аляску в октябре Грацианский. А 21 ноября наступила полярная ночь...
В середине января 1938 года Вилкинс совершил длительный бросок в район полюса со стороны Аляски. В марте он повторил попытку. Все было тщетно...
За девять месяцев советские и американские летчики обследовали большой сектор Арктики между 120-м и 150-м меридианами западной долготы. Но следов Н-209 обнаружить не удалось.
В мае 1938 года Советское правительство, опросив известных полярных летчиков и исследователей, постановило дальнейшие поиски самолета Н-209 прекратить...
Спустя девять лет в английской прессе появилось краткое сообщение. Дескать, исландские рыбаки обнаружили у берегов Гренландии вмерзшие в лед доски от ящиков, на которых по-русски было выжжено: «Август. 1937». И это, видимо, все, что осталось от Н-209 и его экипажа...
Будет ли когда-либо разрешена эта многолетняя загадка Арктики? Трудно сказать. С каждым годом лишь множатся многочисленные версии. Так, согласно одной из самых экзотических, в самолете Леваневского сработало взрывное устройство. Известно, что за два часа до отлета к Леваневскому подошел чекист с письменным приказом Ежова передать жене Рузвельта подарок Сталина — две шубы и банку черной икры. Гостинцы были упакованы в большую картонную коробку, где запросто могла оказаться и бомба.
Дело в том, что Леваневский, с его взбалмошным характером и польским происхождением, стал раздражать партийную верхушку. В 1936 году летчик совершил беспосадочный перелет из Лос-Анджелеса в Москву на американском самолете «Валти». Использование западной техники взбесило И. В. Сталина: он отменил традиционный кремлевский обед и не поехал встречать летчиков на аэродром.
Возражал Сталин и против последнего полета Леваневского: по мнению вождя, не надо было показывать американцам новый советский бомбардировщик. Конструктор самолета Болховитинов в последний момент не был взят в полет. А вскоре уголовное дело по поводу исчезновения и вообще Н-209 закрыли. Никаких реальных следов катастрофы не найдено и до сих пор.
