Поиски Леваневского прекратить...
"История поисков экипажа самолета Н-209 — эпопея, не уступающая по масштабности поискам Земли Санникова",- писал в свое время известный наш историк Павел Новокшенов. Уже многие десятилетия кипят страсти не только вокруг раскрытия места и причин катастрофы, но и вокруг самого факта происшествия: а была ли катастрофа вообще?.. Давайте попробуем разобраться.
Итак, после того, как в Арктике высадилась четверка папанинцев, начавшая передавать регулярные метеосводки, появилась возможность совершать перелеты через полюс из Европы в Америку. Папанинцы высадились в мае 1937 года, а летом стартовал в Америку экипаж Валерия Чкалова на одномоторном АНТ-25. Это был первый в мире межконтинентальный трансарктический рейс. Спустя три месяца на таком же самолете в Америку летит Михаил Громов. А в Москве заканчиваются последние приготовления к третьему трансарктическому перелету. На этот раз самолет должен был вести Сигизмунд Александрович Леваневский — знаменитый летчик, один из первых Героев Советского Союза.
Однако, когда стал решаться вопрос, на чем именно лететь, капризный поляк отверг самолет конструкции Туполева. Он собирался покупать самолет в США. Однако, эта идея была отвергнута советским правительством, и, в конце концов, выбор пал на четырехмоторный бомбардировщик ДБ-А.
Однако, подготовка экспедиции велась весьма странно. Сам Леваневский лишь приказал перекрасить самолет. Крылатой машине также присвоили нейтральный индекс Н-209. А все остальные хлопоты по подготовке полета командир переложил на плечи экипажа. Сам он был занят тем, что давал бесчисленные интервью. В одном из них он, в частности, сказал: «Если бы мы поставили другие моторы, можно было бы взять на борт 20—25 пассажиров и открыть пассажирскую линию СССР — США через полюс», — довольно прозрачно намекая, что советские моторы не очень надежны и мощны.
Между тем новейший самолет конструкции В.Ф. Болховитинова, по мнению наших специалистов, как нельзя лучше подходил для сверхдальних полетов. В марте 1936 года он прошел государственные испытания и сразу же установил несколько мировых рекордов грузоподъемности и скорости. При собственном весе всего в 15 тонн он мог поднять груз в полтора раза больше!
Будущие участники перелета — второй пилот Н. Кастанаев, штурман В. Левченко, механики Н. Годовиков и Г. Побежимов, радист Н. Галковский — уже месяц не покидали аэродром. Они жили в отдельном домике, подальше от любопытных глаз. Каждый день тренировались с кислородными приборами: лететь предстояло на высоте, в негерметизированной кабине. Леваневский же появлялся на аэродроме лишь время от времени...
И вот наступил день 12 августа. С самого утра на Щелковском аэродроме было необычайно оживленно. Огромный самолет — размах крыльев почти 40 метров — уже стоял в конце летного поля. Пузатые бензозаправщики заполняли горючим его огромное чрево. Вокруг хлопотали авиатехники.
Во второй половине дня к самолету подвезли мешки с почтой и меховую одежду. А также небольшой неприкосновенный запас продуктов и снаряжения. О.Ю. Шмидт отметил в записной книжке: «Леваневский выбросил пять мешков с продовольствием по шесть килограммов. Осталось тридцать мешков. Нарты, лыжи, шестиместная палатка. Взяли только четыре спальных мешка, хотя должны были шесть»...
Взятого запаса продовольствия и снаряжения на шестерых при вынужденной посадке-этого могло хватить ненадолго. Леваневский, видимо, больше надеялся на свою счастливую звезду и приказал взять лишнюю сотню литров горючего.
Последний раз все шестеро сфотографировались перед самолетом. Прощальные пожелания счастливого пути. Экипаж захлопнул входной люк. Перегруженный Н-209, натужно гудя моторами, разбежался по бетонной дорожке и нехотя оторвался от земли. Это случилось в 18 часов 15 минут.
На Центральном аэродроме приступил к работе штаб перелета. Сюда стекались все сообщения. Радисты многих станций Советского Союза настроились на волну передатчика Галковского.
Вскоре стало ясно: полетный график начал нарушаться, как только Н-209 очутился над Баренцевым морем. Мощная облачность вынуждала Леваневского забираться все выше. С 2000 метров добрались до 6000... Но тут дул встречный ветер, который вскоре усилился до урагана. Упала путевая скорость. Экипаж надел кислородные маски...
13 августа, через девятнадцать с половиной часов после старта, Н-209 прошел над Северным полюсом. «Высота 6100 метров. Температура минус 35 градусов. Стекла кабины покрыты изморозью. Ветер местами 100 километров в час. Сообщите погоду в США. Все в порядке», — передал Галковский.
Позади остались почти 4000 километров — тяжелое испытание не только для экипажа, но и для двигателей. Последние часы они работали на пределе, удерживая тяжелую машину на огромной высоте.
Девятнадцатая по счету радиограмма Галковского переполошила штаб перелета: «Отказал правый крайний мотор из-за неисправности маслосистемы. Идем на трех моторах. Очень тяжело. Сплошная облачность. Высота 4600 метров...»
Несложные расчеты показали, что такой полет возможен при хороших метеоусловиях. В данном случае имеется реальная опасность обледенения. Штаб предложил Леваневскому снизиться до 2000 метров. На такой высоте можно осмотреться и, при необходимости, выбрать место для вынужденной поездки.
Радиограмма была послана на борт Н-209, но Галковский не ответил. Все наземные радиостанции удвоили внимание. Но радиограмма №19, посланная в 14 часов 32 минуты по московскому времени, оказалась последней. На том связь с Н-209 прервалась...
На следующий день газеты многих стран сообщили об исчезновении Леваневского. Поверенный в делах СССР в Вашингтоне Уманский сделал заявление: «Пока нет оснований для беспокойства за безопасность самолета. Думаю, что самолет, возможно, сделал вынужденную посадку в каком-либо районе между Северным полюсом и Аляской».
ТАСС передало из Парижа: «Сегодня утром на рассвете самолеты Американского авиационного корпуса вылетели с баз на Аляске на поиски Леваневского и его товарищей. Погода по всей Аляске исключительно плохая. В Фербэнксе власти считают, что из-за бури Леваневский сел на лед, предпочитая экономить горючее, чем бороться с ветром»...
Начались поиски. Если за время аварии считать момент потери связи, район поисков определялся достаточно точно — примерно 88 ° северной широты вдоль 148-го меридиана.
Ледокол «Красин» и пароход «Микоян» спешно направились к мысу Барроу на Аляске. Туда же вылетели летчики В. Задков и А. Грацианский. Три четырехмоторных ТБ-3 под командованием М. Шевелева отправились на остров Рудольфа для обследования района полюса.
«Всего на розыскные работы двинуто 15 советских самолетов и 7 иностранных», — заявил в интервью для «Правды» О.Ю. Шмидт.
Между тем арктическая погода—точнее, непогода—надолго сковала поисковые силы. Звено М. Шевелева добралось до острова Рудольфа только через месяц после исчезновения Н-209. Число полетов можно было пересчитать по пальцам. Все они проходили в очень сложных условиях.
18 сентября Губерт Вилкинс — известный американский полярный исследователь — прервал свои полеты до будущего года. «Может быть, мы летали над самолетом Леваневского, — заявил он корреспондентам, — но не могли его рассмотреть из-за отвратительной видимости».
Последним покинул Аляску в октябре Грацианский. А 21 ноября наступила полярная ночь...
В середине января 1938 года Вилкинс совершил длительный бросок в район полюса со стороны Аляски. В марте он повторил попытку. Все было тщетно...
За девять месяцев советские и американские летчики обследовали большой сектор Арктики между 120-м и 150-м меридианами западной долготы. Но следов Н-209 обнаружить не удалось.
В мае 1938 года Советское правительство, опросив известных полярных летчиков и исследователей, постановило дальнейшие поиски самолета Н-209 прекратить...
Спустя девять лет в английской прессе появилось краткое сообщение. Дескать, исландские рыбаки обнаружили у берегов Гренландии вмерзшие в лед доски от ящиков, на которых по-русски было выжжено: «Август. 1937». И это, видимо, все, что осталось от Н-209 и его экипажа...
Будет ли когда-либо разрешена эта многолетняя загадка Арктики? Трудно сказать. С каждым годом лишь множатся многочисленные версии. Так, согласно одной из самых экзотических, в самолете Леваневского сработало взрывное устройство. Известно, что за два часа до отлета к Леваневскому подошел чекист с письменным приказом Ежова передать жене Рузвельта подарок Сталина — две шубы и банку черной икры. Гостинцы были упакованы в большую картонную коробку, где запросто могла оказаться и бомба.
Дело в том, что Леваневский, с его взбалмошным характером и польским происхождением, стал раздражать партийную верхушку. В 1936 году летчик совершил беспосадочный перелет из Лос-Анджелеса в Москву на американском самолете «Валти». Использование западной техники взбесило И. В. Сталина: он отменил традиционный кремлевский обед и не поехал встречать летчиков на аэродром.
Возражал Сталин и против последнего полета Леваневского: по мнению вождя, не надо было показывать американцам новый советский бомбардировщик. Конструктор самолета Болховитинов в последний момент не был взят в полет. А вскоре уголовное дело по поводу исчезновения Н-209 и вообще закрыли. Никаких реальных следов катастрофы не найдено и до сих пор.
